Иван Дмитриевич Сирко
Атаман Запорожской Сечи
Мерефянский "след"
До настоящего времени так и не существует достоверных сведений о времени основания городка Мерефы. Наиболее вероятной считается версия об основании поселения переселенцами из Поднепровья в середине XVII в. Известно, что в 1655 году здесь уже была построена церковь. Из наиболее ранних документов "Ведомости о землях Харьковского полка 1749 года" сообщается, что на речке Мерефа плотину занял Иван Сирко "в прошлых годах тому будет назад лет со сто и больше".
Так или иначе, но до сих пор с именем Ивана Сирка связывают основание этого городка и в историческом центре городка этому человеку установлен даже небольшой памятник.
Запорожское казачество подарило миру целую плеяду выдающихся вождей. Ярчайшая фигура среди них, если говорить о временах после смерти Богдана Хмельницкого, - кошевой атаман Иван Сирко. Еще при жизни его имя было воспето в думах и песнях, вошло у легенды, стало символом. Во времена Руины, когда на глазах гибло только что воскрешенное Богданом Хмельницким независимое и суверенное Украинское Государство, когда Украину разрывали в клочья отовсюду враги, запорожцы мужественно обороняли волю народа, и часто в бой за праведное дело их вел Иван Сирко. Именно тогда его имя стало известным.
За деятельностью Сирка внимательно следили иностранные правительства, о нем рассказывали читателям газеты Польши, Германии, Швейцарии и других стран, а сам он состоял в переписке и был лично знаком с царями, королями, ханами, гетманами, полководцами. Искренне испытывал удивление анонимный автор польскоязычной "Стихотворной хроники", созданной приблизительно в 80-х годах XVІІ столетия: почему простой казак с неблагозвучной фамилией имеет славу знаменитых мальтийских рыцарей, которые героически противодействовали турецкому нашествию, почему такой славы не нажил какой-либо король или князь? Сам автор и нашел ответ на свой вопрос, считая Сирка исполнителем божьего провидения. Даже его фамилию, которой обычно зовут псов, автор расшифровал как богом данное. Сирко, по его словам, был поставлен Богом как пес на стороже христианских овечек, чтобы выдирать их из волчьей па Запорожское казачество подарило миру целую плеяду выдающихся вождей. Ярчайшая фигура среди них, если говорить о временах после смерти Богдана Хмельницкого, - кошевой атаман Иван Сирко. Еще при жизни его имя было воспето в думах и песнях, вошло у легенды, стало символом. Во времена Руины, когда на глазах гибло воскрешенное Богданом Хмельницким независимое и суверенное Украинское Государство, когда тело матери- Украины изрывали в клочья отовсюду враги, запорожцы мужественно обороняли волю народа, и часто в бой за праведное дело их вел Иван Сирко. Именно тогда его имя стало известным.
За деятельностью Сирка внимательно следили иностранные правительства, о нем рассказывали читателям газеты Польши, Германии, Швейцарии и других стран, а сам он состоял в переписке и был лично знаком с царями, королями, ханами, гетманами, полководцами. Искренне испытывал удивление анонимный автор польськоязычной "Стихотворной хроники", созданной приблизительно в 80- х годах XVІІ столетия: почему простой казак с неблагозвучной фамилией имеет славу знаменитых мальтийских рыцарей, которые героически противодействовали турецкому нашествию, почему такой славы не нажил какой-либо король или князь? Сам автор и нашел ответ на свой вопрос, считая Сирка исполнителем божьего провидения. Даже его фамилия, которым обычно зовут псов, автор расшифровал как богом данное. Сирко, по его словам, был поставлен Богом как пес на стороже христианских овечек, чтобы выдирать их из волчьей пасти басурманов.
Иван Дмитриевич Сирко родился в начале XVІІ столетия, приблизительно между 1605- 1610 годами. Это удостоверяют, прежде всего, результаты исследований останков Сирка, согласно которым кошевому атаману на момент его смерти в 1680 году было 70-75 лет.
От первого исследователя биографии Сирка славного украинского историка Дмитрия Яворницкого пошла мысль о том, что будущий кошевой атаман родился в Слободской Украине в слободе Мерефе (ныне г.Мерефа Харьковской области). Однако это не соответствует действительности. Действительно, Сирко на протяжении продолжительного времени с семьей жил в Мерефе в своем доме, а после его смерти здесь жила жена вместе с некоторыми членами семьи. То, что Мерефа на Слобожанщине связана с именем кошевого атамана, свидетельствует другое название городка, зафиксированное некоторыми украинскими летописями, - Сирковка.
Где же тогда искать родину Сирка? По мнению автора цитируемой в основном здесь книги Ю.А.Мицика, источники дают основания локализовать ее в Восточном Подолье, а именно на Винничине . Следует вспомнить, что Сирко в 1658- 1660 годах был винницкий (кальницкий) полковник. Как известно, в тех времена в Украине на такие должности по обыкновению избирали людей, которые походили из тамошних краев. Вспомним и письмо гетмана Левобережной Украины Ивана Самойловича к царскому воеводе князю Г.Ромодановскому от 20 апреля 1675 года, где пересказаны (в русском переводе) слова самого Сирка: "А как родился за ляхами, там хочет и умереть". Итак, ясно, что Сирко родился на тех украинских землях, которые находились во власти Речи Посполитой, а не на Московщине (в состав этой последней входила как раз Слобожанщина). Более вероятно предположение историка Владимира Борисенко о том, что местом рождения Сирка был сотенный город брацлавского полка Мурафа за несколько километров от Кальника. Теперь это село Жданов Винницкой области.
Нужно также отметить большой интерес Сирка к основанной им самым приблизительно в 1675 году Калиберды на левом берегу Днепра. Продолжительное время он добивался у русского царя права владеть этим городком или слободой, а также расположенной неподалеку, стратегически важной переправой через Днепр возле Переволочной (эту переправу Сирко хотел иметь уже не для себя, а для всего Войска Запорожского Низового).
Вопреки укоренившемуся взгляду, вероятно, что Сирко походил не из казацкого рода, а из мелкой украинской православной шляхты. Известное, скажем, имя подольского шляхтича Войтеха Сирка, состоящего в браке с какой-то Еленой Козинской. Источники упоминают их 1592 годом. Не исключено, что они были родственниками предводителя запорожцев. Возможно, не случайно короли Речи Посполитой, в письмах к Сирку, называли его "уродзоним".
Слово "шляхтич", ставшее нарицательным еще по школьными учебниками, вызывает у многих отрицательные ассоциации. Однако такой подход не всегда правильный. Термин "шляхтич" тождественен словам "рыцарь", "шевалье", "дворянин" и т.п. и был общеупотребительным не только в Польше, а и в Украине, Белоруссии, Чехии.
Личность
Внешность и характер Сирка не всегда совпадают с общепринятыми представлениями о нем, что сложились в некоторых художественных произведениях. Казацкий предводитель имел рост немного выше среднего (174-176 см.), правильные черты лица, ровный нос. Кстати, это интуитивно уловил великий Репин, изобразив его в центре своей картины "Запорожцы пишут письма турецкому султану". Интересно, что прототипом для образа Сирка на картине стал известный военный деятель генерал Драгомиров. Лишь одна важная деталь не была известная Репину и его консультанту Д.Яворницкому - родимое пятно красного цвета, которое было у Сирка на нижней губе с правой стороны. Современники считали ее "божьим знаком", данным на то, чтобы отличать его от обычных людей. Великий гетман коронованный, будущий король Речи Посполитой Ян Собеский, который хорошо знал Сирка и в частности виделся с ним в Брацлаве в 1671 году, писал тогда же в письме: "Сирко мужчина очень тихий, уступчивый, рыцарский и, кажется, очень благожелательный, имеет большое доверие в казацком войске". Источники удостоверяют, что знаменитейший казацкий предводитель был глубоко религиозным человеком, бессребреником, даже аскетом, редко потреблял крепкие напитки. С этим последним утверждением не могут мириться приверженцы стереотипов об обычаях и способе жизни запорожцев.
Сирко часто вносил пожертвования на храмы и монастыри, отличался высокими моральными качествами, чувством собственного достоинства. Был это сильный, мужественный воин, суровый и даже жестокий к врагам и предателям человек. Спасая жизнь казаков, которые отступали на Сечь под ливнем ордынских стрел, он мог вокруг казацкого лагеря выставить живой заслон из плененных. Известно из летописи Величка и об уничтожении Сирком оббасурманеных украинцев, которые не захотели идти на родину, предпочитая возвратиться в Крым. Что ж, не нынешним современникам осуждать Сирка за эти поступки, когда современники Сирка, даже монаршие лица, в те жестокие времена творили значительно более тяжелые преступления.
Вместе с тем в Сирковом войске находилось место для поляков и молдаван, немцев и французов, он охотно действовал совместно с донскими казаками и калмыками. Исторические источники отмечают также, что Сирко гуманно вел себя с пленниками, отпускал без выкупа на волю всех немусульман, евреев, обеспечивал достойные условия плена и мусульманам. За несправедливость, причиненную плененной турчанке, татарке или черкешенке, он даже присуждал казака-виновника к наказанию на смерть .
Как отмечает неизвестный автор "Истории Русов", "татары считали Сирка за большого волшебника и обычно титуловали его Русским шайтаном, но в противоречащих между собой делах каждый раз отдавались на его суд, говаривая: "Как Сирко скажет, так поэтому и быть. При больших своих корыстях и добычах не был он ничуть алчный и корыстный, но все то шло на других и даже на его врагов". Дальше приводится эпизод возвращения по приказу Сирка скота одной многодетной татарке, упоминается его разрешении некоторым татарским родам кочевать на землях Войска Запорожского Низового.
Обычно историки и писатели второй половины XVІІ столетие отмечали военные доблести Сирка, причем это делали даже люди, которые враждебно относились к освободительной борьбе украинского народа.
Анонимный автор "Стихотворной хроники" посвятил Сирку целую поэму-панегирик (в составе "Стихотворной хроники"). Здесь его образ представлен приблизительно так, как образ князя Святослава в Несторовой "Повести временных лет".
Вот сокращенный отрывок из поэмы, полный текст которой в переводе Валерия Шевчука уже увидел мир: "Земля - его (Сирка) кровать, зеленая трава - матрас, седло - мягкая подушка, опонча - перина, попона - белая простыня, стрелы правят ему за гребень, блестящая сабля - за зеркало, панцирь - за плащ, плетеный шлем - за шапку, тетива - за пояс.., пригоршня - за рюмку, родниковая и речная вода - за аликанте и вино; болотная вода - чтобы усы хорошо росли, роса - чтобы сердце охлаждать, сухарь - за пряник, толокно - за торт, дикая груша, водные орехи и полевая вода - за десерт".
Дальше речь идет о том, что он был замечательный стрелок, бил птицу в небе, а зверя в поле и редко когда они спасались от него. Сирко чудесно ориентировался в безграничных степях и когда пускал наугад стрелу во время похода, то легко мог найти ее, когда возвращал назад. Дала ему, по словам автора "Стихотворной хроники", судьба и "счастье, и ум, и мужественное сердце, и оружие, и славу".
Приблизительно в таком же духе изображается Сирко и в народных легендах и пересказах, где ему в частности приписывали умение оборачиваться в животных, завораживать шары, одним словом, все качества козака-характерника.
Семья
Иван Сирко был женат с Софией, о которой почти нет сведений в источниках. Возможно, она была из Полтавы, поскольку с этим городом ее также связывают документы. София и Иван имели, по меньшей мере, двух сыновей и двух дочерей. Судьба Сирковой жены была такая же нелегкая, как и судьба жены гоголевского Тараса Бульбы. Не случайно в украинской народной думе "Вдова Ивана Сирка и Сирченки" говорится:
"В огороде Мерефе жила жона,
Старенькая вдова,
Сирчиха-иваниха,
Она семь лет пребывала,
Сирка Ивана в глаза не видывала."
Здесь очень точно подмечена тяжелая судьба жен степных рыцарей, которые, подхваченные военным вихрем, по нескольку лет были оторваны от дома.
Ивановых сыновей, согласно думе, звали Петром и Романом. Один из них вероятно Петр был женат с дочерью молдавского хозяина (правителя) Хинкула. Очевидно, именно он погиб во время вообще-то удачного похода запорожцев на Крым в июле 1673 года. Согласно народной думе, Петр Сирко полег в бою против турок через измену джуры Голубя Волошина, т.е. молдаванина, и не так называется место гибели старшего сына кошевого атамана: где-то за рекой Тор (Северский Донец) возле "трех зеленых байраков".
Второй сын - Роман, по данным немецкоязычной швейцарской газеты от 30 июня 1680 года, изданной в Цюрихе ("Ordіnarі Wochen- Zeіtung"), был женат с дочкой покойного гетмана Левобережной Украины (1663-1668 гг.) Ивана Брюховецкого. Эта свадьба состоялась приблизительно во второй половине 1679 года. Казаки предлагали тогда Ивану Сирку снять Самойловича и взять гетманское правление в свои руки, но кошевой атаман отказался, сказав, что он уже попробовал однажды Сибири и вторично не хочет. Роман Сирко был довольно опытным казаком, о чем свидетельствует даже песня ("Ой Лимане, Лимане...").
На склоне жизни Иван Сирко послал Романа с сотней казаков на службу к королю Речи Посполитой Яну ІІІ Собескому. Это была довольно распространенная практика. После смерти Ивана Сирка его сына Романа взял под опеку король Ян Собеский. В инструкции короля, данной его послу на Сечь брацлавскому протопопу Зарембе 24 июля 1682 года, этот последний должен был убедить казаков, что "шкатулка" королевского сердца всегда открыта для них и как доказательство напомнить, что король "Сиркового сына приблизил к себе благодаря памяти и заслугам его отца". В специальном письме к запорожцам, датированным приблизительно тем самым временами, король в частности писал: "Уродзоний Сирко, которого как сына, такого великого мужа и отважного предводителя за целость христианства мы прижали к себе и взяли под собственную опеку, лишь бы показать миру, как мы признательны рыцарской работе его отца", т.е. Ивана Сирка. Из упомянутой уже думы узнаем, что второй сын Сирка, очевидно, этот - таки Роман умер в Мерефе на глазах матери. О дочерях Сирка почти ничего не известно. Одна из них вышла замуж за мерефянського казака Ивана Сербина, вторая дочь - за Ивана Артеменка (Артемова), казака Харьковского полка. Оба зятя длительное время жили в Мерефе с семьями. Бывший хутор Ивана Сирка Артемовка находится у реки Мерефа на северной оконечности г. Мерефы.
Имел Иван Сирко и родного брата, который погиб в бою против польских войск в Капустяной Долине на Черкащине, вероятно, в апреле 1663 года. Были у кошевого атамана какие-то другие родственники. По крайней мере, в 1678 году он просил царя отпустить на Сечь белгородского мурзу Махмета, чтобы выменять его на своих родственников, которые находились в крымской неволе. В этом же году на Сечи побывал посол гетмана Самойловича, казак Полтавского полка Иван Красноперченко. Здесь его тепло встречал Сирко и расспрашивал о своей семье. Как оказалось. Сиркова жена была кумой Красноперченка. Упоминаются в источниках также имена отамановых сподвижников, прежде всего его побратима Яцька Торського (Сацька Туровця), а также таких козаков, как Игнат Оглобля, есаул Павел Грибович (сосланный с гетманом Многогрешным в Сибирь), Григорий Дробиненко, Ерема Кулага, Григорий Минченко, Петр Перекрест, Григорий Чечельницький, Яков Третяк и прочие.
Жизнь
К сожалению, почти совсем нет данных о первой половине жизни Сирка. Да и вторая, искренне говоря, пестреет "белыми пятнами". А очень хотелось бы знать, скажем, что делал он во время украинских национально-освободительных восстаний, возглавляемых Марком Жмайлом ( 1625 г .), Тарасом Трясилом ( 1630 г .), Иваном Сулимою ( 1635 г .), Павлом Павлюком, Дмитрием Гунею, Яцьком Острянином ( 1637-1638 гг.), знаменитых черноморских и азовских походов запорожцев против Османской империи, Крымского ханства и ногайских орд. Русско-польской войны 1632- 1633 лет и т.п.. Где же приобретал военный опыт будущий казацкий предводитель, где имел боевое крещение? Не мог же он, как мифический Илья Муромец, сидеть до 33 лет на печи, не мог же он появиться перед казаками готовым полководцем? К сожалению, лишь одна-единственная весть, как вспышка, выхватывает из тьмы прошлого важный эпизод Сирковой жизни. Как известно, запорожцы прославлялись по всей Европе как прекрасные воины и их охотно нанимали на службу монархи Австрии, Испании, Германии, Польши, Франции и других стран. Так, в 1644 году посол Франции граф де Бреже по доверенности фактического правителя страны кардинала Джулио Мазарини нанял на французскую службу 2500 казакав. В октябре 1645 года запорожцы, возглавляемые Богданом Хмельницким, Иваном Сирком и неким Солтенком, были перевезены Балтийским морем из Гданьска в Кале. Позднее они приняли участие в осаде испанцев в Дюнкерке, причем Сирко командовал уже тогда полком.
Хотя дальше имя Сирка снова теряется во тьме прошлого, вряд или стоит сомневаться относительно его участия в Освободительной войне украинского народа 1648- 1658 лет. В той же "Стихотворной хронике" имеется первое упоминание об участии Сирка в тогдашних событиях. В конце 1653 года, после Жванецкой битвы, когда крымский хан Ислам-Гирей ІІІ предал украинских повстанцев, дав возможность королевской армии выскользнуть из кольца, ордынцы начали грабить подольские города и села, забирать в неволю мирных жителей. Тогда на кон выступил Сирко, который отбивал "ясырь" у нападавших. С того времени борьба против турецко-татарско-ногайськой агрессии стала делом его жизни.
В XVІІ столетии отсталая Османская Империя, одна из типичных азиатских деспотий, завоевала не только Северную Африку и Ближний Восток, а и хороший кусок Европы, в частности Балканы и Северное Причерноморье. Если бы туркам удалось, как они и предполагали, завоевать всю Европу, то можно вообразить, к каким тяжелым следствиям это привело бы. Прежде всего, это привело бы к консервации феодального порядка, усилению деспотизма, преследований христианского населения и т.п.. Положение Украины было особенно сложное, так как она непосредственно граничила с Османской Империей. Эта последняя выстроила мощные крепости в устьях больших рек, перекрыв Украине путь к морю. В 1475 году турки завоевали Крымское ханство и заставили хана стать вассалом султана Османской империи.
Особенно ухудшилась ситуация с середины XVІ столетия, когда в Северное Причерноморье перекочевали с востока ногайские орды, которые тоже стали вассалами Османской империи, хотя и под предводительством крымского хана. Именно эти полудикие племена, которые по ошибке называют татарскими, и были наиболее заинтересованы, чтобы время от времени совершать наскоки на Украину, грабить ее земли, забирать "ясырь".
Османская империя вошла в полосу безнадежного кризиса, ее анахроничный порядок все разительнее контрастировал с прогрессивной Европой. Тем не менее, Османская империя старается выйти из глубокого внутреннего кризиса за счет захватнических войн и установления гегемонии в Европе. В это время решающих битв украинский народ, которому и дальше угрожал геноцид со стороны захватчиков, сыграл выдающуюся ролю в борьбе против агрессора. Особенно отличались вооруженные силы Украины - Войско Запорожское - в войнах против Османской империи, а именно Хотинской войны 1621 года, битве при Вене 1683 года, многочисленных сухопутных и морских походах и т.п.. Тогда в Европе признавался чрезвычайно большого вес военной деятельности своих союзников- запорожцев и высоко ценились их победы.
Ивана Сирка нужно рассматривать, прежде всего, как выдающегося лидера в организации отпора украинским народом нашествию Османской империи, обороны южных рубежей Украины. И исторические заслуги его заключаются не только в борьбе на Юге, а и на других территориях. Политическая жизнь Украины в середине XVІІ столетия определялась борьбой за ликвидацию колониального гнета Речи Посполитой и завоевание государственной независимости. Сирко и здесь приложил значительные силы, хотя ему и не удалось избежать и определенных ошибок и просчетов. Выше уже речь шла о его деятельности во время Жванецкой битвы. Есть определенные основания предполагать, что не только этим эпизодом Сирко прославился в Освободительной войне. Следует припомнить, например, письмо Юрия Хмельницкого к Сирку от 24 июня 1677 года, где речь шла о потребности в укреплении дружбы, сделать "истинное желательство как при отце нашем", т.е. намекал на помощь Сирка Богдану Хмельницкому.
Продолжительная тяжелая борьба Украины против Речи Посполитой заставляла гетмана Богдана Хмельницкого искать союзников в разных странах Европы и Азии. После Жванецкой битвы стало понятно, что союз с Крымским ханством к тому времени себя исчерпал. На первый план выдвигается идея военно-политического союза Украины с Россией.
Этот союз было подтвержден на Переяславской раде 18 января 1654 года, позднее заключен договор между обеими государствами. При всей незавершенности, несовершенстве и противоречивости этого акта он имел равноправный и взаимовыгодный характер, и просуществовал лишь несколько лет. Угроза его равноправному характеру со стороны русского правительства ощутилась уже в требованиях дипломата В.Бутурлина - присягать царю, на что (т.е. на эту одностороннюю присягу) должен был согласиться Б. Хмельницкий.
Виленское перемирие 1656 года, заключенное Россией и Польшей, не только обесценило блестящие результаты российско-украинского похода против Речи Посполитой в 1654- 1656 годах, а и стало первым грубым нарушением русским правительством договора 1654 года. С того времени значительно усиливаются конфликты между Россией и Украиной, возрастает сопротивление украинского народа попыткам русского правительства превратить Украину в свою колонию. Борьбу за сохранение независимости после смерти Богдана Хмельницкого возглавил Иван Виговский, который был гетманом в 1657- 1659 годах, ему пришлось действовать в более сложных условиях, во время значительного обострения социальной борьбы в Украине. В отличие от Б.Хмельницкого новому гетману не хватало гибкости в проведении социальной политики. Склоняясь к шляхте и казацкой старшине, он ослабил единство украинского народа в его освободительной борьбе. Делаются попытки возобновить союз с Польшей на других, равноправных основах, но это было не до конца продуманно. Обостряются отношения Гетманщины с Сечью, где оппозицию гетману возглавил политический авантюрист, социальный демагог Яков Барабаш. Деятельность Барабаша, а позднее и полтавского полковника Мартына Пушкаря привела к развязыванию в Украине гражданской войны (они и самые погибли в ее пламени), к иностранному вмешательству в украинские дела. Гражданская война 1658- 1659 года переросла в войну российско-украинскую. Социальная база Виговского быстро суживалась, от него отходило немало бывших единомышленников. К ним присоединились Иван Сирко, Иван Богун... Именно с их переходом к оппозиции дело Виговского стало безнадежным, хотя ему еще удалось выиграть Конотопскую битву, где было истреблено до 50 тысяч отборного русского войска. Сирко и Богун перебили немало приверженцев Виговського. Сам Сирко, пользуясь ситуацией, делает походы против гетманских союзников - крымских татар и ногайских орд. Деятельность Сирка в этот период, к сожалению, объективно оказывает содействие подрыву независимости Украинского Государства. В августе 1659 года он вышел из Сечи на Побужье и совершил наскок на турецкую крепость Аккерман (теперь Белгород-Днестровский), ногайские улусы. Именно Сирко и Богун были главной силой, которая привела к власти следующего гетмана - Юрия Хмельницкого, а тот в скором времени подписал новый российско-украинский договор (октябрь 1659 г .). Этот договор, заключенный под давлением русских войск и украинских левобережных полков, где властвовали тогда про российские настроения, был в отличие от договора 1654 года для Украины неравноправным. Украинское Государство теперь становилось автономной территорией в составе Русской империи. Сохранился даже печатный текст настоящего договора, названного Переяславским ("14 статей") и на нем имеется между других подписей казацкой старшины и имя Ивана Сирка как кальницкого полковника. Правда, за Сирка подписался сам Юрий Хмельницкий. Обычно этот факт трактуют как свидетельство неграмотности Сирка, но, здесь явное умышленное уклонение Сирка от подписания документа, который разбивал надежды части руководителей Украинского Государства на сохранение независимости Украины в конфедеративной связи с Россией.
Непосредственно об этом может свидетельствовать подпись Сирка на договоре с Польшей 1671 года, наличие большого количества писем Сирка.
Весной 1660 года Сирко осуществил успешный поход на Очаков, причем одновременно с его походом другой отряд запорожцев нанес удар по крымской крепости Ислам-Кермен (вблизи современной Каховки). Осенью 1660 года по инициативе царского правительства состоялся российско-украинский поход на Правобережье. Плохо подготовленный, он кончился неудачей. Польсько-крымские войска разгромили сначала войска боярина Шереметьева (под Чудновом), а потом и Ю.Хмельницкого (под Слободищами). Оказавшись в окружении, Ю.Хмельницкий должен был подписать новый, уже неравноправный договор с Речью Посполитой (17 октября 1660 г .), на основе которого становился недействительным предыдущий договор с Россией. Неизвестно пока что, какая была роль Сирка в этом неудачном походе, но ясно, что он, не восприняв раньше и Гадяцкого договора с Речью Посполитой, тем более не мог согласиться со Слободищенским. Не случайно уже в начале 1661 года Сирко совершил нападение на крымские улусы, захватив 16 000 ханских коней. Интересно, что это сообщение великий коронованный гетман передал 7 марта 1661 года какому-то высокопоставленному лицу через Ивана Мазепу - будущего гетмана Украины. В ноябре 1661 года Сирко возглавил поход запорожцев и калмыков против Крымского ханства, во время которого был добыт Перекоп. Очень важно, что здесь Сирка уже называют "запорожским гетманом". Это дает основания пересмотреть традиционную дату первого избрания Сирка кошевым атаманом ( 1663 г .) и вообще продолжить период его доминации на Сечи, ведь он был кошевым атаманом, по меньшей мере, 12 лет (с небольшими перерывами). Учитывая то, что общие советы на Сечи, посвященные переизбранию старшины, проводились раз, а то и два в год, нужно признать первенство за Сирком по количеству переизбраний на высочайшее правительство на Сечи. До этого называли цифру в 8 переизбраний, а первенствовал Петр Калнишевский, которого избирали кошевым атаманом 12 раз, в том числе последние 10 лет беспрерывно. Нужно отметить также, что Сирко действовал на Сечи, когда позиции старшины не были такие крепкие, как в последний период ее существования, и потому добиться неоднократного избрания было ему намного тяжелее, чем Калнишевскому.
После Слободищенского договора власть Юрия Хмельницкого отказался признавать его дядя, приказной гетман Аким Сомко, который контролировал почти всю территорию Левобережной Украины. Он и дальше действовал согласно Переяславскому договору 1659 года.
Иван Сирко отказался поддерживать обеих гетманов и пошел на Сечь, откуда и дальше нападал на Речь Посполитую и ее союзника - Крымское ханство. Интересным свидетельством этого являются 12 писем крымского хана Мухамед-Гирея ІV, высокопоставленных лиц ханства и Речи Посполитой, которые обнаружили в татарском отделе фонда "Коронный архив в Варшаве" Главного архива давних актов (Польша). В частности хан, обращаясь к королю Яну Казимиру 28 марта 1662 года, жаловался на Сирка, который прибыл на Правобережье с несколькими сотнями верховых и принялся "бунтовать" простонародье, которое "к нему сильно льнет".
Эти действия ослабили позицию Ю.Хмельницкого в Правобережной Украине. Причина отказа Сирка поддерживать Ю.Хмельницкого, несмотря на неоднократные обращения этого последнего и даже Я.Сомка, заключается в том, что он не мог воспринять их социальную политику, направленную на укрепление позиций старшины, не мог примириться с усилением зависимости Украины от Польши и России, с опасностью разделения Украины на две части по Днепру. Характерное письмо Сирка и другого запорожского полковника Сацька Туровца (Яцька Горського) к Акиму Сомку (март 1662 г .). Ругая Акима Сомка и Юрия Хмельницкого, авторы письма прозрачно намекали на Черный совет казаков, и эта угроза была небезосновательная. Именно в настоящее время на Сечи активизировал свои действия Иван Брюховецкий, который стал кошевым атаманом. Он выступил как противник старшины, умело играл на запорожском честолюбии, доказывая первенство Сечи перед Чигирином - столицей Гетманщины и т.п.. Такие расположения духа приобрели большое распространение и на Сечи, и в Левобережной Украине. Планы Брюховецкого были близки Сирку и он поддержал тогда его домогательство на гетманскую булаву. На Черной раде в Нежине в июне 1663 года Брюховецкий был провозглашен гетманом Левобережной Украины и он пробыл на этом правительстве 5 лет. Однако в отличие от Сирка, который был искренен в своих демократических убеждениях, Брюховецький оказался политическим демагогом.
Именно Брюховецький первый в Украине получил "из царской ласки" боярский титул и положил начало переходу части казацкой старшины в дворян Русской империи. Вместо отстаивания от захватнических намерений русского правительства хотя бы той автономии, которая была установлена 1659 году, не говоря уже о статусе Украины на основе договора 1654 года, он стал, в сущности, торговать независимостью Украины.
Настоящую свою суть Брюховецкий впервые показал только в 1665 году, после посещения Москвы (первого в истории Украины гетманского визита в столицу империи) и подписания им так называемых Московских статей - нового неравноправного российско-украинского договора. Перед этим Брюховецкий еще имел доверие части населения Украины, в частности и Сирка. Казацкий предводитель оказал гетману помощь в тяжелое время, когда Речь Посполитая сделала последнюю значительную попытку возобновить свое господство в Левобережной Украине. В конце 1663 - в начале 1664 года состоялся поход короля Яна Казимира на Сиверскую Украину, в котором принимали участие и правобережные полки во главе с новым гетманом Павлом Тюрей, и ордынцы. Именно тогда Сирко и русский военачальник Г.Косагов сделали две удачные вылазки на Крым, захватив Перекоп и несколько других населенных пунктов, нанесли большой ущерб ханству (от рук казаков погибли Карач-Бей, комендант Гавани Умер- Ага и прочие), освободили многих невольников- христиан (октябрь и декабрь 1663 г .).
Следует указать, что Сирко был первый казацкий предводитель, который привлек к общей борьбе против османской империи калмыков, и они очень высоко ценили его полководческий талант. Показательны слова калмыков о том, что они "служить с Сирко рады, а с иными полковниками ни с кем служить не хотят" .
Польский военачальник С.Маховський в письме от 26 февраля 1664 года писал, что Сирко уже несколько раз воевал под Перекопом и Очаковом, с тревогой упоминал о народном восстании против господ-"державцев" на Брацлавщине и его связь с Сирковыми действиями .Так, он перенес свои действия на Правобережье, поднимая народные восстания в тылу польской армии. Это стало одной из важных причин провала похода Яна Казимира на Сиверщину. Сирко воюет по всей Черкащине (Городище, Канев, Корсунь, Медведевка, Смела, Торговиця, Чигирин и т.д.), обороняет Бужин, громит войска одного из наилучших за всю историю Польши полководцев - Стефана Чарнецкого, который "прославился" чрезвычайной жестокостью в подавлении национально-освободительной борьбы украинского народа. За жестокость и за склонность к химерической одежде из тигровой шкуры он был прозван казаками "рябой собакой". В Брацлаве и Чигирине Сирко даже захватил сокровища Тюри, чем резко уменьшил возможности этого гетмана нанимать себе на службу иностранные войска.
Успехи Сирка получили признание царского правительства и Брюховецкого и в документах впервые появляются вести о его имуществе: он получил во владение дом с закромами и, как и его брат, мельницу. Вместе с тем в польских источниках иногда пишется и о поражениях казацкого атамана. Мемуарист Ян ДробишьТушинский (умер в 1707 г .) упоминает о победе войск С.Маховского над запорожцами Сирка, донскими казаками и калмыками на Пасху (13 апреля 1664 г .) под "Сарадзиним Лесом за Чечельником". Есть и другая весть, которую находим в дневниковой записи 18 мая 1660 года польского шляхтича Яна Антония Храповицкого: Пришло сведение, что татары разбили Сирка казака, которого Хмельниченко послал был с несколькодесят тысяч казаков оборонять, чтобы татары не прошли в Украину". И она маловероятна. В.Коховський и "Стихотворная хроника" делают ударение на поражении Сирка в Городищенском бое 1664 года. Если даже и принять во внимание эти, а возможно, и некоторые другие неудачи, несомненной есть его преимущество в битвах с врагами. Ведь только Яворницкий установил 55 удачных походов Сирка против врагов, а источники, которые еще выявили, дают возможность увеличить количество побед по крайней мере на 10. Летом 1664 года на Правобережье вспыхнуло новое восстание, которое возглавил Сулимка. Оно было направлено против Польши и ее союзника Павла Тюри. Руководитель восстания послал своего казака Федора с Балабановки к Сирку, прося помощи и называя кошевого атамана "братом", но тот якобы отказал. Здесь следует отметить, что Сулимка обратился слишком поздно, и вдобавок не согласовал предварительно, когда начинать восстание. Через это кошевой атаман не смог своевременно подойти к Торговице и ограничил свои действия районом Городища и Умани. А свидетельство гетмана Петра Дорошенко, который правил в 1665- 1676 годах, указывают на то, что Сирко принимал наиактивнейшее участие в антипольском восстании 1664 года и вместе с Сулимкою они "страшную войну начали в Украине". Пишет об участии Сирка в этом восстании и мемуарист Ефим Ерлич, прибавляя также о связях кошевого атамана с бывшим гетманом Виговским. Этому последнему, как известно, чуть позже Тюря и его кум Маховский предъявили обвинение в поддержке восстания Сулимки и приказали расстрелять.
Освободить 1664 года Правобережную Украину от польского гнета не удалось. Правительство Речи Посполитой перекинуло сюда значительные силы и поэтому Брюховецкому и Сирку приходилось с боями отступать. И хотя в июле 1664 года Сирко вместе с Косаговим разбил врага в Капустной Долине, в последующем месяце кошевой атаман испытал поражение в битве против польских войск под Городищем, причем даже пошли слухи о его гибели. Наверное, именно тогда он достал тяжелые раны, следы которых можно было увидеть на его скелете и через 300 лет. Уже в начале ноября 1664 года он побывал в Харькове и Белгороде, стал харьковским, а по другими источниками - змиевским полковником, но не потерял крепких связей с Сечью.
Антипольское восстание на Правобережье, энергичные действия там Сирка и Брюховецкого ускорили падение Тюри. На смену ему после недлинной борьбы был избран Петр Дорошенко. Внук Михаила Дорошенко, воспетого рядом с Сагайдачным в народной песне "Ой на горе да и жнецы жнут", он начал свою деятельность еще в годы Освободительной войны. Петр Дорошенко искренне хотел возвратить независимость Украины, ее единство, добивался и восстановление договора 1654 года. Под его руководством были нанесены несколько значительных поражений армии Речи Посполитой. Это усилило освободительное движение не только на Правобережной Украине, а и в Левобережной, где возрастало недовольство колониальной политикой русского правительства.
В 1667 году после заключения соглашения между Россией и Польшей (Андрусевский заговор), вследствие которой формально закреплялось разделение Украины между ними ради борьбы с Османской империей, внутриполитическая ситуация значительно обострилась. Сознавая это, Брюховецкий налаживает связи с Дорошенко, надеясь в случае восстания сохранить гетманскую булаву. В начале 1668 года это восстание вспыхнуло. Сам Брюховецкий 24 февраля 1668 года прислал из Гадяча призывные универсалы и на Слобожанщину, в частности в Мерефу. В это время Сирко только возвратился из успешного похода к Крыму (из-под Кафы). Тогда было освобождено 2 тысячи христианских невольников, взято в плен 1500 ордынцев. Он не имел никакой благосклонности к Брюховецкому, с которым фактически разорвал отношения еще с 1664 года. По мере того, как левобережный гетман становился, по словам Тараса Шевченко, "грязью Москвы", Сирко все больше отдалялся от него. Уже то, что по возвращении из похода 1664 года Сирко осел не на Левобережной Украине, тогдашней Гетманщине, которая находилась под контролем Брюховецкого, а на Слобожанщине, красноречиво свидетельствует об этом. Тем не менее, когда и сюда поступили призывные универсалы Брюховецкого, Сирко поднял на Слобожанщине восстание. В данном случае Сирко действовал как патриот Украины, согласовав свои действия предварительно с Дорошенко, а Брюховецкого рассматривал, скорее всего, как временного союзника. В скором времени он овладел значительной частью Слобожанщины, но заполучить Харьков ему не удалось.
После этого Сирко тронулся с войсками к Днепру, разгромив на своем пути русские войска (под Ахтыркой и Полтавой). Тем временем в Опошне объединились войска Дорошенко и Брюховецкого, затем казаки сняли Брюховецкого с гетманского правления, а потом убили. Дорошенко становится единоличным гетманом Украины и делает дальнейшие шаги относительно восстановления ее полнейшей независимости. Сирко поддерживает его в этих намерениях и из приказа гетмана идет походом на Крым, разбивает под Ольховцем татарского мурзу Батиршу и нового претендента на булаву - П.Суховия (Суховиенка), который был, кстати, родственником Брюховецкого. В этом же 1668 году Сирко осуществил еще два похода на Крым. Во время второго (октябрь 1668 г .) дошел до Кафы (Феодосии) - наибольшего турецкого порта в Северном Причерноморье, а его сподвижник - кошевой атаман Иван Рог - к Арабата - татарской крепости на юге Арабатской стрелки.
Союз Сирка с Дорошенко вскоре стал распадаться. Ситуация в Украине изменялась каждый день, как в калейдоскопе: одна за одной происходили опасные стычки на границах, в самом украинском обществе не прекращалась острая борьба. Действия Сирка или Дорошенко предопределялись, прежде всего, интересами определенных социальных прослоек и политических группировок украинского сообщества, их соединяло стремление добиться независимости Украины, однако они по-разному видели пути ее получения. Если Сирко опирался на рядовое казачество и отстаивал радикальные действия во внутренней политике, то Дорошенко был расчетливее и опирался на ту часть казачества (и вдобавок более состоятельную), которая более склонялась к союзу с каким-то соседним государством. Дорошенко, разуверившись в Москве и Варшаве, обратил свой взгляд, как в свое время Богдан Хмельницкий, на Стамбул. В 1669 году он заключил союз с султаном Мухаммедом IV. Это был рискованный шаг и он, в конце концов, не принес пользы гетману. Союз с Турцией часть населения Украины не восприняла, и вскоре в Умани был провозглашен полковник Михаил Ханенко новым гетманом Правобережной Украины, а тот заявил об ориентации на Польшу. Не воспринял этого союза с Портой и Сирко, решив воспользоваться, по крайней мере, одним в самом деле положительным моментом Андрусовского перемирия - возможностью объединить силы христианских государств в борьбе против агрессии Османской империи.
Поскольку Сечь с 1667 года находилась под формальным протекторатом русского и польского монархов, то Сирко умело сыграл на двух струнах, добиваясь материальной и финансовой помощи для Сечи от обеих государств.
Недавний харьковский полковник возвратился на Сечь и с того времени борьба против Османской империи. Крымского ханства, ногайских орд целиком поглощает его и приносит ему бессмертную славу. Характерно, что Сирко не был властолюбивым, но власть сама его находила. Одно лишь имя славного предводителя, несмотря на то, был ли он кошевой атаман, или нет, приводило под его флаги множество желавших помериться силой с захватчиками на Юге. Временами и сам кошевой атаман присоединялся к Сирку, фактически передоверяя ему руководство походом. Последний, ярчайший период Сирковой жизни отображен во многих источниках.
Здесь отметим лишь главнейшие моменты.
Вскоре после заключения союза Дорошенко с Мухаммедом IV Сирко осуществил успешный поход на турецкую крепость Очаков, сжег город и взял большую добычу.
Об этом кошевой атаман сообщил письменно царскому военачальнику Г.Ромодановскому 28 июля 1670 года, причем местом написания письма был "Корзин на Чортомлыке", т.е. Чортомлицкая Сечь.
Сирко проявил себя замечательным дипломатом, возобновив за короткое время связи с Речью Посполитой, которая и дальше удерживала под своей властью значительную часть Правобережной Украины. Так что, из двух бед приходилось выбирать меньшую... В своих связях с Речью Посполитой он опирался не так на короля Михаила Вишневецкого (1669-1674 гг.), как и на великого коронного гетмана Яна Собеского, который высоко ценил борьбу казаков с Османской империей. Из тактических соображений Сирко поддерживал результаты Острожской комиссии, на которой были выработаны условия относительно статуса Правобережной Украины в составе Речи Посполитой. Конечно, речь шла о той части казаков, которая выдвинула в гетманы Михаила Ханенко. Чтобы закрепить союз, король Михаил Вишневецкий передал Ханенковым представителям клейноды, в частности булаву и флаг.
Не только гетман, а и сам Сирко от лица низовцев посылал в Варшаву послов. Так, в письме Михаила Вишневецкого к Сирку от 12 июня 1671 года содержится благодарность за то, что было послано посольство Алексея Полезанка, и высказывалась надежда, что Сирко будет под протекцией Речи Посполитой. Позднее Ханенко и другие казацкие полковники приняли присягу на верность Речи Посполитой, о чем и было прислано в Варшаву соответствующий документ от 6 сентября 1671 года. На первом месте среди запорожских полковников стоит подпись Сирка . Хотя документ сохранился в тогдашней копии, тем не менее на нем нет объяснений относительно того, что за Сирка кто-то подписался, как это было после заключения Переяславских статей 1659 года.
Чрезвычайно большая роль Сирка в распространении власти Ханенко на значительной территории Правобережья. В письме от 1 октября 1671 года один шляхтич писал: "Теперь так тянутся к Сирку, как было за Хмельницкого, когда все к нему тянулись. Одновременно кошевой атаман громил ногайские орды под Белгородом. В своем письме от 23 декабря 1671 года король Михаил Вишневецкий благодарил Сирка за это и выражал надежду, что он и дальше будет воевать против басурманов, "чтобы Украина, золотой край, цвела в полном мире".
Уверенно контролируя Побужье, Сирко с Ханенком осуществили ряд важных походов против ордынцев. В начале 1672 года Сирко вместе с бывшим молдавским хозяином Хинкулом ударил по Молдавии, которая тогда была вассалом турецкого султана, и овладел ее столицей - городом Яссы. Тогда же Хинкул передал ему молдавский престол: "Хинкул Сирка, как свата своего, так как дочь свою отдал за сына Сирка, посадил на молдавском хозяйстве, как слышать". Этими действиями Сирко напоминал Б.Хмельницкого, который после успешного похода на Молдавию добился брака своего сына Тимоша с дочкой молдавского хозяина, чтобы со временем он стал правителем Молдавии. Но, учитывая уважительные причины, Сирко, оставив молдавский престол, должен был спешить на Левобережную Украину. 1672 года тамошний гетман Демьян Многогрешный был безосновательно обвинен в измене царю и сослан в Сибирь. Возник вопрос о новом гетмане Левобережной Украины. На этот раз Сирко решил добиваться булавы, надеясь на широкую поддержку жителей левобережных полков. За его спиной стояло Запорожье. Сирка хорошо помнили и на Слобожанщине, где тогда жила его семья. Добрая слава шла о нем и на Правобережье, итак, без сомнения, такому человеку было возможно объединить всю Украину под единоличной гетманской властью. В самый раз этого и не хотела Русская империя, которая последовательно осуществляла относительно Украины политику "разделяй и властвуй". Ей нужен был на гетманском престоле послушный исполнитель указаний "его царской пресветлой величественности" и вдобавок неспособный даже в помыслах возглавить антифеодальное движение в Украине. Для такой роли идеально подходил, за Шевченковским точным определением, "глупый Самойлович", который имел и отрицательные черты, такие как корыстолюбие, завистливость, склонность к интриганству. Воспользовавшись этим, русскому правительству легко было предрасположить на свою сторону Самойловича и устроить вместе с его единомышленниками ловушку на Сирка.
Сначала князь Ромодановский пригласил в Курск Сирка, чтобы тот лично передал ему важного белгородского мурзу Тенмамбета, взятого в плен 3 месяца назад на Куяльнике. Сирко, получив уверение в безопасном проезде, отправился в дорогу с Сосницы в сопровождении зятя Ивана Сербина и нескольких доверенных людей 29 апреля 1672 года. На пути из Новых Санжар его перехватил полтавский полковник, сторонник Самойловича, Федор Жученко, арестовал и отправил в кандалах к Батурину. Через несколько дней Самойлович со своими соучастниками обратился к царю с письмом, оговаривая кошевого атамана. Таким образом, русское правительство получило желательный повод. "Тишайший" Алексей Михайлович велел Ромодановскому привезти арестанта в Москву, так как стало известно, что "генеральная старшина и все Войско Запорожское и голытьба стремятся избрать на гетмана Ивана Сирка". Вскоре Иван Сирко был привезен в Москву, а оттуда - в Тобольск. Итак, "Сибирь неисходимая" пополнилась еще одним украинским узником.
В Сибири на Сирка ждала тяжелая судьба предшественников - тысяч украинских и белорусских ссыльных. Однако, как говорят, счастье с несчастьем в одних санях ездит. Османская империя впервые после 1621 года решившись на большую войну в Восточной Европе, развернула наступление на Украину, надеясь через нее ударить по Польше и России. Весной 1672 года турки захватили Каменец-Подольский, овладели значительной частью Правобережья и заставили Польшу подписать невыгодный мир. Дальше целью нового турецкого похода стал Киев... Это вызвало тревогу и беспокойство нескольких европейских государств, которые начали второпях формировать антитурецкую коалицию, а без Запорожской Сечи полноценной она не могла быть. В свою очередь сечевики без Сирка были, как пчелы без матки.
Первым это поняло правительство Речи Посполитой, которая уже попробовала на себе силу турецкого оружия, и вскоре польские дипломаты начали настойчиво добиваться, чтобы царь освободил кошевого атамана из ссылки. Хотела или не хотела этого Москва, но нельзя было не признать мудрость Варшавы в данном случае. Добивались освобождения Сирка, конечно, и запорожцы. В конце концов, Сирко стал вторым украинским ссыльным, который не остался в Сибири навеки, а был освобожден и получил возможность возвратиться на Родину. Алексей Михайлович в письме к польскому королю от 21 мая 1673 года писал об освобождении Сирка, которому сразу же был дан приказ нанести удар по Крыму. Как известно, казацкий предводитель с блеском справился с этой задачей. Казаки совершили нападение на турецкую крепость Тягиню (теперь г. Бендеры), взяли Измаил и Очаков, а потом стали на отдых в Остре. В своем письме к царю от 4 октября 1673 года Сирко извещал о разгроме ордынцев, которые шли Муравским шляхом на Полтаву, о походе казаков Днепром на Тавань (теперь Каховка). Вообще в этом же, 1673 году Сирко успел возглавить несколько удачных походов на Очаков.
Было бы ошибкой думать, что кошевой атаман возвратился из Сибири послушным исполнителем царских приказов. Громя войско Османской империи и ее союзников, он служил, прежде всего, не царю, а украинскому народу, всем славянским народам - и свободным, и порабощенным турками, наконец, всей христианской Европе. Внешнеполитические действия Сечи, возглавляемой Сирком, в то время совпадали с внешнеполитическим курсом русского правительства, если говорить об османской угрозе. Вместе с тем под оболочкой лояльности и верной службы и борьбы против Османской империи можно увидеть и другого Сирка - непримиримого противника московского гнета.
И раньше Сирко восставал против господства Московщины, и раньше он поддерживал связи со Степаном Разиным и его повстанцами, и теперь предоставлял им приют на Сечи. Особой огласки приобрела история с самозванцем Симеоном Алексеевичем, которому протежировал Сирко. Самозванец Симеон, якобы сын царя Алексея Михайловича, был на самом деле казаком из Лохвиц по имени Семен (по другим данным - кашевар Матвей с Дона). После разгрома Крестьянского восстания под предводительством Степана Разина Симеон прибыл на Сечь в 1673 году. Кошевой атаман всячески поддерживал самозванца и по более поздним свидетельствам псевдоцаревича будто бы был намерен идти с ним войной на Москву бить бояр. Появление дежурного самозванца на Сечи вызвало переполох в столице Московщины. Там хорошо помнили Лжедимитрия І, который вышел именно из Сечи, и о том, что ядро его войска составляли 20 000 запорожцев и выходцев из Украины. Помнили и о других самозванцах Смутной поры, о походах Сагайдачного на Москву, Калугу и т.п.. Поход нового самозванца, возможно, и был бы авантюрой, но ясно было, что им воспользуются и борцы против московского господства в Украине, и бывшие разинцы и, в конце концов, соседи Московщины, прежде всего Турция и Крым.
В 1674 году к Сирку прибыло царское посольство Чадуева и Щоголева с требованием выдать самозванца, но кошевой атаман отказался. Больше того, он послал в Чигирин свое посольство во главе с военным судьей Стефаном Белым, чтобы возобновить союз с гетманом Правобережной Украины Петром Дорошенко, старался привлечь к этому союзу и гетмана Самойловича. Однако тот не только не поддержал Сирка, а и донес о его намерениях в Москву. Не было твердого ответа и от Дорошенко. В этих условиях, когда и вдобавок начинался новый поход Османской империи в Украину, когда царь написал кошевому атаману острое письмо по поводу Лжесимеона, когда угроза нависла над женой и другими членами семьи, Сирко должен был согласиться на выдачу самозванца Москве. Но и позднее в источниках есть упоминания о намерениях Сирка отвоевать те города Русской империи, которые перед тем захватил Степан Разин. В том же, 1674 году судьба сводит Сирка с Мазепой, который находился тогда на службе у гетмана Дорошенко. Мазепа был послан в составе посольства к крымскому хану и турецкому султану и отправился с небольшим сопровождением степями через Ингул и Южный Буг, направляясь к Очакову. На Ингуле его перехватили запорожцы и привезли на Сечь, где по этому случаю был созван совет. Узнав о цели посольства (укрепление союза с Османской империей и Крымским ханством), запорожцы хотели убить руководителя дипломатической миссии. И, как представляет летописец Величко, за Мазепу заступились Сирко и еще несколько старых атаманов: Панове браття, просим вас, не убивайте этого мужчины, может он и вам и нашей отчизне в дальнейшем сгодится" .
1674 год вошел в историю Украины как один из наикровавейших. Тогда турецкое войско, действуя вместе с ордынцами, захватило Ладижин и Умань, и вырезало и забрало в неволю почти все их население. Сирко, как мог, помогал правобережцам, но силы, чтобы ударить по мощной турецкой армии, не хватало. Кошевой атаман очень надеялся на Самойловича, который бы мог повести в бой и левобережные полки, и русские войска. Однако Самойлович отказался выступить совместно с Сирком и снарядил к Умани лишь 6 тысяч казаков во главе с полковником Мурашкой, обрекши их на гибель. Этого Сирко не простил Самойловичу до конца жизни. Об этом свидетельствуют, скажем, его письма к Яну Собескому (от 18 марта 1675 года) и к Самойловичу (от 5 октября 1678 г.). В этом последнем, в частности, говорится: "Ведь вы, предусмотрительно повернув от Лисянки назад от тогдашнего военного похода и обещанной ладижинцам и уманцам обороны, вместо своей искренности запихнули дырку одним нашим братом, добрым и отважным рыцарем Мурашкой, который за доброе здоровье отчизны и Ладижина и жизнь свою там положил, а вы сам, стоя будто журавль на купене, издали просматривался к Ладижинам и Умани, что там будет твориться, хорошо огородившись для защиты своего здоровья палатками, чтобы не залетела оттуда от ветра какая-нибудь пуля и ему в роскошных перинах, как павлину в краснопестрых перьях, не повредила" .
Польский мемуарист Емйоловский упоминает и о неудачных попытках 1674 года галги-султана, т.е. командующего войска Крымского ханства, второго после хана лица, переманить Сирка на свою сторону. В других источниках находим сведения и о разгроме Сирком войск галги-султана под Таванню. В октябре 1674 года он возглавил восьмитысячное войско, в том числе 2 тысячи запорожцев, 2 тысячи донцов под командованием Пимченка, 4 тысячи калмыков, и ударил по Крыму. Этим была очень встревожена орда, которая действовала тогда в Украине, и теперь должна была поворачиваться назад.
1675 год прошел под знаком новых захватнических приготовлений Османской империи. В это время Сирковы казаки пристально стерегут южные границы Украины, обороняют переправы, сообщают о действиях мусульманских войск власти Батурина, Москвы и Варшавы, донских козаков, калмыков и черкесов. Но Сечь не только бережет свои границы, а и ведет наступления. И в обороне, и в наступлении Сирко проявил себя непревзойденным полководцем. Летописец Величко рассказывает о неудачной попытке турецких войск 1675 года захватить Сечь, где тогда находился Сирко. Вследствие ночного боя из 15 тысяч янычар спаслись лишь 3 тысячи, а потери казаков не превысили 50 душ. Временами с этой победой связывают письмо Мухаммеда IV к запорожцам и знаменитейший ответ ему, в составлении которого якобы принимал участие и кошевой атаман. Не случайно Репин по совету Яворницкого ввел к своей знаменитейшей картине оскорбленного Сирка. Правда, историки ныне доказали, что первые образцы письма - этой жемчужины устного народного творчества – приходятся, по меньшей мере, на времена Хотинской войны 1621 года. Однако деятельность Сирка, который писал и реальные письма хану и султану и стал олицетворением героической борьбы казачества против турецко-татарсько-ногайського нашествия, безусловно давала материал для развития давних и создания новых легенд.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ МАГОМЕТА IV-го. |
 |
ОТВIT ЗАПОРОЖЦIВ МАГОМЕТУ IV. |
Уже после Рождества 1675 года Сирко осуществил первую наступательную операцию. Он послал к Очакову отряд под командованием Мыська и Волошина. 28 апреля сам отправился в большой поход, разбил орду на Кучманском шляхе и освободил из неволи около тысячи христиан. Поворачиваясь назад, кошевой атаман встретил новую орду возле Ингула и снова победил. Сирковы успехи могли бы быть большими, но его не поддержал Самойлович, не доверяло кошевому и царское правительство.
В августе 1675 года Сирко со своим войском тайно форсировал Сиваш и неожиданно ударил по Крыму, захватив несколько городов и дойдя вплоть до Бахчисарая. Хан вместе со своим двором должен был спасаться бегством в горы. И хотя крымцы быстро пришли в себя, но преградить путь казакам на Сечь им не удалось. Прибегнув к военным ухищрениям, Сирко обманул врага и прорвался через Сиваш назад к Сечи с богатой добычей и большим количеством освобожденных христиан. Этот поход довольно полно описан в источниках, прежде всего в летописи Величко.
В том же году Дорошенко, убедившись в том, что его союз с Турцией не оправдал надежд, ищет новых союзников. Поскольку в Батурине сидел его заклятый враг Самойлович, то правобережный гетман обратился к Сирку. Кошевой атаман видел здесь новую возможность объединить силы Правобережной и Левобережной Украины, Запорожской Сечи и, в конце концов, ликвидировать опасность со стороны Османской империи, опираясь на помощь Московщины, Речи Посполитой и некоторых других государств. Вот почему он охотно идет на новое сближение с Дорошенко, забыв о недавней вражде. Во главе отряда казаков кошевой атаман прибывает к Чигирину 20 октября 1675 года. Его сопровождают также донцы Фрола Минаєва и калмыки Есинея. После торжественной встречи Сирка Дорошенко объявил о своем переходе "под царскую руку" и присягнул в этом кошевому атаману 22 октября. Он передал также Сирку булаву, флаг и другие клейноды, но тот оставил их правобережному гетману. Тогда же Сирко и Дорошенко известили об этом событии Самойловича, прислав ему свои письма. 25 октября Сирко покинул Чигирин... Действуя так, кошевой атаман натыкался на значительную опасность, ведь он входил в союз без царского указа и ведома Самойловича. Царь и гетман Левобережной Украины все меньше учитывали права и вольности Запорожской Сечи, а Сирко как раз пылко отстаивал их и старался вести максимально независимую политику. К сожалению, он не всегда находил понимание даже у ближайшего окружения. Вот и на этот раз казакам не понравился дальновидный шаг своего предводителя, направленный на сближение с Дорошенко, они не во всем восприняли проявления уважения кошевого атамана к ослабевшему правобережному гетману. На обратном пути в отряде возникло какое-то волнение, так что Сирко должен был покинуть их и сам добираться в Сечь. Чигиринское событие вызвало злость Самойловича, и тот поспешил подать в Москву очередные доносы на Сирка. "Попович", как презрительно называли казаки Самойловича, был напуган тем, что с ним поступят так же, как с Брюховецким в 1668 году. Обозвалось в конце концов и русское правительство, которое не признало присяги Дорошенко Сирку и требовало составления новой присяги в присутствии Ромодановского и Самойловича, передачи этому последнему гетманских клейнодов. А самого Сирка недвусмысленно предупреждали о недопустимости таких действий.
Однако казацкий предводитель не потерял равновесия. Прибыв на Сечь, он быстро возобновил свое влияние и совсем не думал отказываться от Дорошенко в трудное для того время, ходатайствовал о дальнейшей судьбе правобережного гетмана. Деятельность Сирка была направлена в определенной мере к тому, чтобы царь не заслал Дорошенко в Сибирь, а разрешил проживать ему в Соснице. Правда, царское правительство вскоре не сдержало свое слово, и уже в 1677 году Дорошенко был отправлен в Москву, после чего он оказался в положении почетного ссыльного в Вятке. Не думал Сирко прекращать и своих отношений с Варшавой, несмотря на неоднократные предупреждения из Москвы и Батурина. Он возлагает определенные надежды на нового короля Польши Яна III Собеского, которого знал лично. Ян Собеский придавал большое значение Сечи в своих планах войны с Османской империей и со своей стороны не раз посылал на Сечь своих представителей, помогал казакам материально и финансово. Интересно письмо короля к Сирку, в котором он просит послать запорожское посольство на заседание сейма и на свою коронацию, которая должна была состояться в Кракове 2 февраля 1676 года.
Тем временем Османская империя в 1677 году перешла в наступление в Приднепровье, стараясь добраться Киева. Турецкое правительство планировало также уничтожить Сечь. Султан хотел поставить вдоль Днепра свои крепости аж по Кодак. О возможных следствиях этого с боязнью говорилось в царской грамоте: турки "там конечно огород делать мыслят, в чем вон (Кодак) оберегает, сохрани Бог, как то место они неприятели осядут, то уж ни единого в Запорогов казака не пропустят и уже на них будет невозможно наступать и водой и землю их ходит, что и на море уж не пропустят казацких челнов; только на то место из городов малороссийских ход на море, а инуды никуды нельзя... А как в Кодаке будет городок татарской, то, сохрани Бог, весно пропадет Запорожье, но уже из малороссийских городов полем и водой всегда на обед и на вечер приходит станут, потому что Кодак близко малороссийских городов".
Чтобы усилить свои позиции в Украине, турецкое правительство выпустило из тюрьмы Юрия Хмельницкого и провозгласило его правителем Украины. Хмельниченко созывал под свои флаги казаков, неудовлетворенных польским и русским господством, социальной политикой гетмана Самойловича; слал своих посланцев и на Сечь к Сирку, стараясь перетянуть его на свою сторону. Интересно, что среди посланцев Юрия Хмельницкого был и его племянник Иван (не сын ли Тимоша Хмельницкого?).
На Сечи тогда создалась чрезвычайная ситуация. Наступление Русской империи на нее продолжалось. Не хватало продовольствия, боеприпасов, а царь и гетман не спешили с помощью. В случае опасности они могли совершить с Сечью так, как в свое время с Ладижином и Уманью, оставив эти два города на "потраву" турецким войскам. Хотя запорожцы провели в начале 1677 года несколько удачных акций против Османской империи, захватили в понизовье Днепра турецкого посла в Крыму, было ясно, что едва ли выдержит Сечь удар всего войска Османской империи. Крымского ханства и ногайских орд. Не следует забывать, что наилучшие времена Сечи были уже в прошлом, после Освободительной войны основная часть казаков перешла на "волость" на земле Гетманщины. В этих чрезвычайно сложных условиях Сирко проявил себя как настоящий дипломат. Он начал переговоры с турецким и крымским правительствами, с Юрием Хмельницким, пошел на некоторые уступки, всячески стараясь выиграть время. Через своих посланцев Сирко убеждал правительства Московщины, Речи Посполитой, Левобережной Украины, что Сечи крайне нужно увеличить помощь. Вскоре до Москвы и Батурина дошли слухи о том, что Сирко заключил с султаном перемирие к весне 1678 года, а также пообещал дать Ю.Хмельницкому запорожцев на помощь. Учитывая эти тревожные сообщения новый царь Федор послал на Сечь посольства В.Перхурова, а потом и О.Казандеева, которые привезли запорожцам деньги и пообещали помощь. Из других источников узнаем, что царь и Самойлович в самом деле приняли определенные меры для укрепления Надпорожья, увеличили помощь Сечи. Дипломатическая игра Сирка завершилась полным успехом. Войско Османской империи отправилось на Чигирин. Вследствие этого отпала потребность идти на крайние меры, т.е., как планировал Сирко, уничтожить своими руками Сечь, а запорожцам запрятаться на островах Большого Луга. Запорожская Сечь усилила свои позиции благодаря снабжению оружия, боеприпасов и продовольствий из Московщины и Гетманщины.
В конце лета 1677 года Османская империя потерпела поражения под Чигирином. Хотя формально Сечь соблюдала условий перемирия с султаном и ханом, однако есть данные о действиях запорожских лодок на Днепре близ Чигирина. Сам Сирко не дал Ю.Хмельницкому не то что 500 козаков, а ни одного. Тем не менее, ему удалось продлить перемирие и на следующий год.
Во время второго Чигиринского похода 1678 года армии Османской империи удалось захватить бывшую столицу гетмана Богдана Хмельницкого и его преемников. Российско-украинские войска, которые обороняли город и замок, не выдержали очень сильного нажима вражеских войск. Ромодановский и Самойлович бездействовали. А запорожцы не стали ждать продвижения врагов к Киеву и усилили свои действия в тылу. Еще когда турки штурмовали Чигирин, Сирко спустился с казаками в понизовье Днепра и уничтожил несколько турецких галер. После этого он пошел к Бугу, где разбил турецкую заставу, сжег мост через реку, освободил многих плененных. Действия запорожцев становились все более активными, и это было одной из причин того, что Османская империя, в конце концов, оставила мысль о значительных завоеваниях на территории Украины.
1679 год Сирко начал походом на поднепровские вражеские крепости Кази-Кермен и Тавань. Его успешные действия побуждали турок отправиться на Сечь. Почуяв о подходе к Сечи воинства Кара-Мухаммед-паши, Сирко покинул Сечь и перепрятался с войском на островах. Искать там казаков - была безнадежная вещь, пришлось турецкому военачальнику возвратиться назад.
Узнав о наступлении турецких войск, царь Федор снарядил на Сечь войско под командованием Корецкого. Есть определенные основания считать, что именно этот эпизод был позднее описан в "Лейпцигской почтовой и обычной газете" за 1680 год, где речь шла о том, что на помощь Сирку было послано 10 тысяч русского войска, которое стояло в Конотопе, и два левобережных полка - полтавский и миргородский, а также 500 калмыков.
В последние два года Сирковой жизни авторитет у казацкого предводителя был высоким и на Сечи, и в Левобережной Украине. Все чаще звучали голоса о свержении Самойловича и избрание гетманом Сирка. Об этом говорили как в узком кругу старшины (скажем, во время свадьбы Сиркового сына), так и среди полков. Такая поддержка обеспечила Сирку опору в борьбе за сохранение прав и свобод Запорожья. Кошевой атаман решительно добивается у царского правительства обещанной материальной помощи, даже свержения Самойловича, грозясь в случае отказа перейти под протекторат турецкого султана.
Продолжалась острая дипломатическая борьба и не следует верить каждому слову Сирка, как и любого другого дипломата. Однако нельзя не заметить определенного изменения внешнеполитического курса Сечи в последние годы жизни кошевого атамана. Если на протяжении почти целой жизни Сирко проявил себя как выдающийся организатор борьбы против турецко-татарско-ногайского нашествия, то в конце, когда угроза этого нашествия была уменьшена общими усилиями европейских государств вместе с Сечью, Сирко избирает новое направление. Он дальновидно предусмотрел неминуемый крах Османской империи, упадок Крымского ханства и ногайских орд, а также Речи Посполитой, значительный подъем Московщины, которая будет стараться не только выйти на берега Азовского и Черного морей, а и уничтожить Запорожскую Сечь. Вот почему в последние годы своей жизни Сирко все более чаще ведет речь о мирном сожительстве с Турцией, Крымским ханством и поганцами, заключает перемирие с султаном и ханом. Об этом свидетельствуют и два последних его письма (от 14 января и 16 апреля 1680 г.), записи запорожского писаря Биховца и некоторые другие источники. Бесспорно, кошевому атаману было известно о союзе Сечи с Крымом в 20-х годах XVII столетия, который заключил Г.Дорошенко с ханом Мухаммед-Гиреем и его братом галгою-султаном Шахин-Гиреем, о союзе Богдана Хмельницкого с ханом Ислам-Гиреем III и прочее, и теперь он тоже стал на этот путь. Мы не знаем, как сложилась бы внешняя политика Сечи, если бы Сирко прожил еще лет 10-15, но ясно, что его идея была развита в ХVІІІ столетии: украинско-татарский союз 1709-1714 гг., существование Сечи под Крымским протекторатом в 1709-1733 годах, попытки коша наладить мирное отношения с Крымским ханством и ногайцами в период Новой Сечи (1734-1775 гг.).
Однако к окончательному согласию Сирка с ханом и султаном не дошло, так как кошевой атаман не имел надлежащей поддержки старшины. Не было единства в этом среди рядовых казаков, да и оставалась проблематической поддержка Левобережья, пока там гетьманствовал Самойлович.
Бывший запорожский писарь Биховец тайно свидетельствовал в Москве уже после смерти кошевого атамана: "Мы с судьей Яковом Константиновым хорошо послужили Богу и Великому государю, к злому поступку Сирка не допустили, не дали ему с Крымом договориться, чтобы быть под властью турецкого султана. С того времени Сирко впал в отчаяние, что не смог осуществить своих замыслов, заболел, заболела у него левая сторона, от чего чрезвычайно похудел".
Жизнь каждого человека имеет свой конец. Пришло смертное время и к Ивану Сирку, и он мужественно встретил его. Предчувствуя близкий конец, приказал сделать гроб, "в который он потом ложился и говорил, что бывшего здоровья у него уже нет" . 11 (1) августа 1680 года Сирко внезапно умер на своей пасеке в Грушовке, находившейся в Днепровских плавнях за 10 верст от Сечи. Подробнее о смерти кошевого атамана рассказал его современник летописец Самойло Величко: "Того же лета, 1 августа, преставился от этой жизни в своей пасеке Грушовке, поболев определенное время, знаменитый кошевой атаман Иван Сирко. Его припроваджено водой к Запорожской Сечи и честно похоронено всем низовым Запорожским войском в поле за Сечью, напротив Московского окопа, где хоронилось другое запорожское товарищество. Похоронено его знаменито 2 августа с пребольшой пушечной и мушкетной стрельбой и с великим сожалением всего низового войска. Так как это был тот их исправный и счастливый вождь, который с молодых лет вплоть до своей старости, забавляясь военными промыслами не только значительно воевал Крым и пожег в нем некоторые города, но также повоевал в диких полях, было то и в разных местах, разбивал многочисленные татарские чамбулы и отбивал плененный христианский ясырь. Он заплывал на лодках и в Черное море и совершал в разных местах бусурманам немалый вред и разорение. А на самом Черном море громил он корабли и каторги, которые плыли из Константинополя в Крым, Азов и другие места, и с большими добычами счастливо возращался с Запорожским войском к своему кошу. Его все войско очень любило и за отца почитало. Похоронив же его, как выше говорил, с сожалением, высыпали над ним значительную могилу и поставили на ней каменный крест с надлежащей надписью его имени и дел. После похорон низовое войско с новым кошевым Стягайлом писало к гетману Самойловичу такое письмо, жалостливо сообщая ему о той, его Сирковой, кончине...".
"Жизнь" после смерти или какова она "народная любовь".
Не так уж много в украинском народном фольклоре конкретных личностей, которым посвящены народные легенды и пересказы. Сирко – один из таких героев. В этих легендах ему в частности приписывали умение оборачиваться на животных, завораживать шары, одним словом, все качества казака-волшебника (см. легенды "Кошовий Сірко", Долгорукий і Сірко", "Превеликий характерник", "Як Сірко переміг татар", "Його жахались вороги", "Сила Сіркової руки", "Заповідь Сірка", "Сірентій Правопоручник", "Великий воїн") .
Ходили легенды, будто запорожцы после смерти своего знаменитого вождя пять лет возили его тело в гробу и суходолом, и водой, твердо убежденные, что Сирко и мертвый приводит страх на врагов и что с ним, даже мертвым, можно побеждать басурман. Да и сейчас еще деды рассказывают, что после смерти Сирка казаки отрезали его правую руку, с ней ходили на войну и в случае беды выставляли ее заведомо, приказывая: "Стой, душа и рука Сиркова с нами!" И на те слова враги, будто зайцы, убегали прочь от казаков. Только со временем, когда и самая Сечь уже была снесена и все Запорожье разрушенное, казаки похоронили руку Сирка.
Существует легенда, что в разгар кампании 1812 года только что назначенный главнокомандующим Михаил Кутузов, обходя строй, встретил дюжину казаков из Капуловки, известных ему по прежним походам. Пригласив старых вояк в шатер и разговорившись с ними, полководец выведал у них тайну неизменных казацких побед. Срочно была снаряжена экспедиция в Капуловку и после долгих увещеваний и взываний к патриотизму хранителя останков Ивана Сирко, тот выдал под личные гарантии Михаила Илларионовича правую руку покойного. Реликвию обнесли вокруг занятой Наполеоном Москвы, после чего судьба французов в России была предрешена. Легенда впечатляет, но все же трудно поверить, что казаки, будучи добрыми христианами, проводили подобные эксперименты.
Похождения Сирка не закончились даже после кончины. Лишь в 2000 году прах Сирко воссоединился и окончательно обрел покой в высоком кургане под селом Капуловка Никопольского района.
Его могила дважды осквернялась. Первый раз это произошло в 1709 году, по приказу Петра I, а второй – после падения сечи в 1775 году. Тогда на Чертомлыцком сечевом кладбище солдаты устроили веселую потеху. Разрывались казацкие могилы, трупам отрубались головы… Одна из легенд рассказывает, что Сирко как кошевой атаман был похоронен по особому обычаю. Дубовый гроб ставился прямо на землю, и многотысячная вереница людей шапками насыпала над ним высокий курган, раскопать который было куда труднее, чем обычное захоронение. Утомившись от работы с наступлением сумерек, а возможно, испугавшись дождя, враги отправились спать, оставив у разрытого кургана немногочисленный караул. Наутро он оказался перебитым, а гроб с останками Сирко – увезен в очередное казацкое пристанище.
Долгое время мертвый атаман путешествовал по чужбине, и даже после возвращения на родину не сразу был предан земле. По преданию, гроб долгое время сохранялся в «клуне» одного из преданных крестьян.
Большего доверия заслуживает легенда о том, что после окончания войны в 1813 году к Екатеринославскому губернатору прибыла группа казаков с письмом от фельдмаршала Кутузова, содержащим ходатайство о захоронении останков атамана Сирко. Новое погребение состоялось в 1836 году на окраине Капуловки, на месте, позднее получившем название Панские кручи.
По еще одной версии, могила здесь появилась значительно раньше, сразу после возвращения казаков из турецкого изгнания. В 1732 году казаки получили «высочайшее прощение» от Анны Иоановны, что позволило им в 1734 году основать новую Покровскую сечь на реке Подпольной. В это время и было совершено захоронение Ивана Сирко на Панских кручах. В этом случае приходится признать, что прах атамана был извлечен из земли, скорее всего, еще при Петре, а древний надгробный камень, украшающий ныне новую могилу, имеет еще более давнюю историю. Ошибка в дате смерти, обозначенной на камне (4 мая вместо 1 августа), как раз и объясняется тем, что перезахоронение состоялось в мае.
В начале 50-х годов прошлого века, Великий луг исчез под водами искусственно созданного Каховского моря. А в 1967 году в связи с продолжающимися береговыми оползнями руководством района было принято решение о перенесении могилы Ивана Сирко на ее нынешнее место. Этот курган был известен в народе под названием Баба-могила из-за половецкого изваяния, венчавшего его еще в 1900-х годах. Он имеет доскифское происхождение и относится археологами к бронзовой эпохе. Отсюда его второе название – Бронзовик. По легенде, казаки назначали здесь свидания своим подругам, коим вход на территорию сечи был строжайше запрещен.
Особой позиции придерживался Киев. Там считали, что останки Сирко должны быть отправлены в Пантеон кошевых, который предполагалось организовать в Запорожье на острове Хортица. Вряд ли стоит комментировать столь «мудрое» решение. Достаточно упомянуть, что областные и районные власти, а также общественность Капуловки категорически ему воспротивились. Однако и местное руководство не сумело решить проблему перезахоронения достаточно деликатно.
По воспоминаниям жителей села, раскопки прежней могилы велись крайне грубо и непрофессионально. Археолог из Днепропетровска, возглавлявшая экспедицию, называла казаков «алкашами» и «пьянчугами». Похоже, она совершенно не была знакома с традициями захоронения казачьих атаманов. В конце ноября при дожде и холодном ветре в свете автомобильных фар бульдозер зацепил крышку гроба, которая, сместившись, раздробила лицевые кости погребенного.
По свидетельству очевидцев, скелет сохранился прекрасно. Он принадлежал невысокому, но весьма крепкому человеку, с характерными утолщениями на костях в местах крепления мышц. Следы боевых увечий, о которых известно по письменным источникам, не оставляли сомнений в том, что останки принадлежат легендарному атаману. На костях сохранились остатки пояса, шапки и казацкой сабли. Две ночи праху вернувшегося из небытия вождя пришлось провести в колхозной конторе, у дверей которой была выставлена охрана. Однако она не помешала ретивой археологине подменить изувеченный череп на другой, обнаруженный при раскопках Бронзовика. Как оказалось, ее поступок был продиктован желанием восстановить исторический облик народного героя.
Сделать это по тем временам могли лишь в лаборатории пластической реконструкции института этнографии им. Миклухо-Маклая в Ленинграде. Туда тайно и был направлен похищенный череп. Ученице профессора Герасимова Лебединской мы обязаны тем, что истинные черты Ивана Сирко стало возможным воплотить в металле. Позднее специалисты говорили, что в Питер достаточно было послать гипсовую копию.
Забавно, что народная молва упорно приписывает похищение черепа двум другим «радетелям за историческую правду» - Михаилу Кикотю и Николаю Галайде. Первый из них руководил процедурой перезахоронения, находясь на посту зампреда райисполкома по культуре, второй возглавлял колхоз им. Горького, на землях которого разворачивалась археологическая эпопея. Как вспоминают односельчане, ни тот, ни другой ничего толкового для дела не совершили. Напротив, Галайда называл Сирко бандитом и упорно отказывался перенести подальше навозохранилище, расположенное в непосредственной близости от новой могилы.
Возвращаясь к истории злополучного черепа, заметим, что из Питера вовсе не спешили вернуть реликвию в Украину. Вряд ли здесь стоит подозревать злой умысел. Скорее «экспонат» просто затерялся в запасниках студии. Его возвращение заняло около четверти века и стало возможным благодаря местным краеведам и сотрудникам исторического журнала «Памятники Украины». Привезен череп был в 1990 году к празднованию 500-летия запорожского казачества. Однако по непонятным причинам сразу захоронен не был, а еще долгое время провел в сейфе должностного лица татарской национальности. В Капуловке горько шутили, что гроза татар Иван Сирко нежданно - негаданно попал в татарский плен.
Только летом 2000 года было принято решение о дозахоронении черепа казачьего атамана Ивана Сирка вместе с другими останками в кургане Баба-могила. Однако и здесь не обошлось без сложностей. Местным историческим патриотам во главе с бывшим учителем истории Капуловской средней школы Леонидом Бурдой никак не удавалось убедить руководителей операции, что дозахороненение нужно провести по всем правилам, то есть следовало извлечь гроб, удалить оттуда «неродной» череп, поместить останки в новый саркофаг и лишь потом снова придать земле. Начальство предполагало просто поместить череп в металлический контейнер и замуровать его в курган.
К гробу пришлось подбираться сбоку, так как сверху этому мешали бетонные стяжки и гранитные плиты. Археолог в специальном костюме биологической защиты долго шарил в дыре, проделанной в гробу, после чего смущенно развел руками и произнес: «Похоже здесь ноги!». Дело в том, что по христианскому обычаю, покойников хоронят головой на запад. Но при предыдущем захоронении в 1967 году этот обычай был нарушен, что и ввело в заблуждение эксгуматоров. Только теперь было решено извлечь гроб целиком и сделать все, как положено. И законный обмен мертвых голов, наконец, состоялся. Так в очередной раз обрел покой легендарный казацкий атаман Иван Сирко. Хотелось бы верить, что навсегда.
По материалам книг Ю.А.Мицика и статьи И Гусарова
| Что
в имени | Передтеча Харькова
| Донецкое городище | Шарукань
| Шлях | Форт
| Ловушка | Змиев
| Зеленый колодезь |
| Карты, путешествия | Усадьбы
| Краснокутск | Люботин
| Изюм-Святогорск | Эсхар
| Чугуев | Wallpapers
|
| В НАЧАЛО | ИСТОРИЯ | ФАНТАЗИИ | ГОСТЕВАЯ |
