Археологические этнографические и топографические заметки
о Харьковской губернии.
Харьковская губ. в археологическом отношении исследована, как известно, очень мало. Систематическими раскопками здесь, можно сказать никто не занимался. Есть только несколько случайных заметок местных исследователей, среди которых первое место занимает В. Пассек и проф. Борисяк. Понятное дело, что при таких условиях нечего пока и думать о широких выводах. Необходимо прежде собрать побольше фактов, что бы иметь материал для обобщений. В виду этого нельзя не одобрить мысли прежнего секретаря Стат. ком. Петра Савича Ефименка, — этого достойнейшего и преданнейшего своему делу местного последователя, посвятившего ему все свои силы, — печатать в "Харьковском Сборнике" археологические корреспонденции, присылаемые читателями "Сборника". Вследствие заявления его, помещенного в "Харьк. Сбор." за 1887 г., некоторыми лицами присланы в Комитет сообщения о старинных памятниках и находках в нашей губ. Это весьма отрадное явление, свидетельствующее о живой связи, которая устанавливается между Стат. Комитетом и уездными обывателями. В том же 1887 г. были доставлены в Комитет священниками для Имп. Академии художеств сведения о памятниках русского искусства и древностей. По всей вероятности, Академия Художеств обработает со временем те данные, которые имеют общий интерес. Мы же считаем полезным поместить здесь то, что представляет интерес для местных читателей. Таким образом, ответы священников — с одной стороны и корреспонденции некоторых частных лиц — с другой, по возможности в их подлинном виде, и составят содержание настоящей статьи; я только в них кое-что сократил, а кое-что совсем опустил, следовательно, ответственность за верность сообщаемых здесь сведений лежит не на мне, а на г.г. корреспондентах. Весь имеющийся в моем распоряжении материал я распределяю в несколько отдельных групп, а именно:
1) Известия о городищах и курганах.
2) Об остатках и развалинах прежних крепостей.
3) О монетах.
4) О находках старинного орудия.
5) О рукописях и предметах искусства.
6) О замечательных исторических могилах.
7) О легендах.
1) Харьковская губ. богата городищами; важнейшие из них указаны и даже описаны В. Пассеком, преосв. Филаретом и Ю. И. Морозовым; но о курганах мы имеем мало данных, поэтому всякое новое сведение будет интересно. Священник с. Веревкино о. Симеон Мухин (Изюмского уезда) пишет: "Село Веревкино находится в 30 верстах от уездного города Изюма, расположено на правом берегу р. Донца и тянется почти в одну улицу длиною версты в 3. Одна половина села, северная, расположена на весьма значительной горе (до 40, а по местам и более саженей), другая южная до скату горы. Как раз среди этих половин стоит на взгорье церковь. Против церкви в 100 саж. к западу, на самой горе, есть местность, доселе называемая городком вал и ров его весьма заметны, так что пространство его может быть и теперь еще измерено. Форму городок имеет неправильного квадрата, линии которого неравны, но или короче или длиннее одна другой, и притом каждая линия изломана несколькими углами. Длина городка с востока на запад 93, а с юга на север 90 саж. Южная половина городка занята приходским кладбищем, а северная упирается в сады и огороды Веревкинских крестьян, и та часть улицы, где живут эти крестьяне, называется такжс городком. Старожилы, давно уже умершие (я сам уже священствую в Веревкиной 30 л.), ничего не знали об этой местности, кроме названия ее городком. Судя по валу и рву городок веревкинский далеко древнее Петровской крепости а также рва и вала, начинающегося у р. Донца при сл. Веревкиной и продолжающегося до р. Днепра в Киевской губ., описанных в Истор. стат. опис. Харьков. епар. преосвящ. Филарета в ст. о сл. Петровской, так как последние сохранились несравненно свежее, чем первые. Я забыл сказать, что старожилы слышали от своих предков, что веревкинский городок покрыт был некогда строевым дубовым лесом. Саженях в 200 от городка Веревкинского к югу, на половине пути из Веревкиной в сл. Петровскую, на возвышенности, еще более значительной, чем занимаемая городком, есть курган, называемый в народе Разрытым, хотя по признакам его, можно полагать, что он не разрыт, а наметан. По сторонам его, кроме северной, два ряда меньших курганов, числом 16, вершины которых шарообразны, а иных почти уже плоски; некоторые же из них едва заметны, особено те, которые входят в пахотное поле. Самый Разрытый курган расположен между выгоном и пахотным полем. Он свежее сохранился, чем городок веревкинский и потому вероятно, принадлежит позднейшему времени. От кургана Разрытого местность понижается до речки Малой-Береки, впадающей в Донец в сл. Веревкиной, по обе стороны которой расположена сл. Петровская. За сл. Петровскою к югу опять высокая почти отвесная гора, на которой и находится Петровская крепость, как раз насупротив Разрытого кургана".
Священник слободы Курячевки Староб. у. о. Андрей Павлов сообщает сведения о сторожевых курганах: "В слободе Курячевке есть только курганы, но и они нехорошо сохранились, находясь на крестьянских пахотных полях, хотя еще заметны. Курганы находятся в четырех местах по кряжу возвышенности, тянущейся с правой стороны (западной) над долиной нашей речки Деркула, по дороге с хутора Тишкова на Беловодск (по бывшему чумацкому шляху с севера на Ростов и Таганрог). По этой дороге они расположены так:
1) Первая группа, — вблизи "Попасного леса" три кургана, —один с правой стороны, а два — с левой выше названной дороги. Форма их - насыпь земли, имеющая круглое обширное основание, в вершине суженное. Величина курганов не измерена, приблизительно около 20 сажень окружности при основании и до сажени вышиной.
2) Версты на две далее на юг, по той же дороге, шесть курганов, таких же как и в первой группе, но более осевших, разбитых; расположены они выше "Нестуканого леса", по прямой линии, на пространстве около 100 сажень, с востока на запад. Больший из этих курганов без вершины, усечен (внутри), имеет в средине котловидную яму, сажень семи в окружности.
3) От сих курганов далее к югу, версты на полторы, выше балки "Гармашевой", один курган, сходный с прежними, имеющий в средине котловину; при подходе к сему кургану с востока, от дороги, заметны слева и справа возвышения земли, как бы остаток вала.
4) Четвертый курган ниже слободы Курячевки, по течению речки, на возвышенности у самой речной Деркульской долины, на "Кручках". Этот курган сходен с осмотренными, имеет в середине котловидную яму. Подобных курганов в здешней местности много; лучше они сохранились на степных целинных землях. Устроены они вообще на возвышенностях, от которых иногда берут начало широкие разложистые овраги, ниспадающие в окружающие долины; а потому кругозор с них очень обширен".
Еще в прошлом веке все города и даже многие слободы имели укрепления, называвшиеся замками и кременцами; вот такие-то укрепления, а также монастыри и описывают корреспонденты. Священник заштатного города Белополья (Сумского у.) о. Алексей Чугаев пишет: "В Белопольи в центре города был некогда замок, где в настоящее время городской сад. В этом саду весною 1885 г. образовался провал, по расчистке которого, аршина на 3 в длину с юга на север и до 2-х аршин в шир. открыто было три подземных хода прямо к реке, направо и налево. Так как не оказалось людей, заинтересованных этим, и средств, а без соответственных предосторожностей никто не рискнул пойти в те отверстия, то провал тот остался неисследованным и по распоряжению полиции был зарыт. По рассказам старожилов, когда, лет 50 тому назад, строились городские каменные лавки на площади саженях в 50 от провала, при рытьи канав находили также следы подземных ходов, по направлению к замку и к полю, которыми, вероятно, предки наши ходили в замок и обратно во времена набегов татарских. Замок, по преданию, обнесен был глубоким рвом, который, по мере надобности, наполнялся водою из реки Крыги, протекающей у подошвы замка с северной стороны. В настоящее время никаких следов рва нет, а река пересыхает летом. Местность эта и теперь именуется замком, весьма живописная и от реки возвышается почти вертикальная гора сажень на 20, так что с трудом можно взобраться; с восточной и западной стороне примыкает к строениям частных лиц, а с южной к городской площади и равняется с нею".
Такие же остатки старинных укреплений, по словам прот. о. Виктора Андреевского, находятся в г. Лебедине: "На северной стороне г. Лебедина довольно ясно заметны остатки бывшего древнего укрепления, сделанного из насыпной земли, деревянных бревен, хворосту и других материалов довольно высоко поднятого саженей до 5-ти и широко протянутого по правую и левую сторону саженей до 20-ти по течению реки Ольшаной. Это укрепление защищало центральную, вероятно и тогда, как и теперь лучшую часть города; со всех прочих сторон защищена была она естественными преградами, а именно: с восточной стороны значительным заливом реки Ольшаной, соединявшимся на южной стороне с болотистою местностью речки Буравки, а с западной стороны — тою же речкою, текущею в прежние времена очень быстро, что ясно можно видеть из остатков водяных мельниц, на ней существовавших, которая (речка Буравка) впадала тогда, как и теперь, в реку Ольшану, недалеко от вышеописанного укрепления. Эта огражденная центральная местность города даже до настоящего времени носит название замка, в которой там заметно бывшее укрепление".
В царствование Императрицы Анны Иоановны, как известно, была построена для защиты Слоб. полков Украинская линия, состоявшая из 17 крепостей и непрерывного вала со рвом на протяжении 400 верст. В состав укреплений входили между прочим Петровская и Ефремовская крепости. О первой довольно подробные данные сообщает священник слободы Петровской (Изюмского у.) о. Вениамин Касьянов. "Крепость Петровская и теперь представляет собою примечательный памятник древности, руками человеческими созданный, она имеет вид правильного четырехугольника с выступающими по углам бастионами или редутами, господствуя над местностью, представляет замечательный вид на далекое пространство, дает ясно различать на 30 верст гору Изюмского Кремянца и другие предметы. Квадратная длина и поперечник крепости занимает собою 50 саженей, выступающие по углам бастионы занимают по поверхности по 27 саженей. Часть верхней стены, обращенная внутрь, хотя и осыпавшаяся от времени, имела, как видно, до половины срезанный откос, на котором можно было подвозить к бастионам снаряды, передвигаться с одного места на другое и наблюдать за неприятелем, укрываясь в то же время передовою насыпью, за которою там же находится глубокий ров, и теперь по местам имеющий пространство в 8 саж.; ров, как утверждают старожилы, всегда почти был наполнен водою. Предместье крепости на восток, юг и запад представляет также защиту в несколько рядов вала и земляных насыпей; внутри крепости был пороховой погреб; от севера через ров въезд в нее. Господствующая на гористой возвышенности к югу от настоящего поселения, она с северной стороны была окружена жильем. Не выделяющаяся из линии рва и вала земляная круглая насыпь, составлявшая передовой пикет и известная под названием "пушки", занимает место между Петровскою и ближайшею Тамбовскою крепостями и в народном названии сократилась на слове "шестая"; так напр., при вопросе: в какой местности делится земля для распашки? ответ получается — в шестой, или около шестой".
Краткое описание б. Ефремовской кр. доставил свящ. с. Ефремовки (Змиев. у.) о. Ф. Слюсарев. По его словам, в с. Ефремовке из исторических памятников есть только земляная крепость, которая состоит из большого вала и рва сажени в 3 глубины. От этой крепости по направлению с востока на запад тянется ров и вал, имеющий и в настоящее время сажени полторы вышины. Как крепость, так и вал составляли оборонительную линию во времена татарских набегов.
В прежнее время укреплялись не только города, но и монастыри; об остатках укреплений Ахтырското Свято-Троицкого монастыря сообщает иеромонах Тихон. "Самая гора, на коей стоит монастырь Ахтырский, по местному преданию, называемая Ахтыр-Городище, представляет вид насыпанного кургана, на полуверсту в окружности, 15 саж. вышины по отвесу. Правда, против этого сама природа, пронизавшая в разном направлении гору довольно твердыми пластами камня песчаника, торчащими с боков ее в виде ребер, а поверхность покрывшими почти сплошь. Другая подобная гора в полуверсте на С.-В. от первой, также курганообразна, особенно с южной стороны. Отдельно от нее к З. при входе в монастырский сад, стоит курган, заметно, нарочно насыпанный, на коем, по преданию, когда-то прежде для шайки грабителей, пребывавшей в трущобе той горы, подавались сигналы нападения и грабежа проезжих мимо по древнему Ахтырско-Киевскому тракту. Известно, что в восточном боку первой горы находились пещеры, принадлежавшие прежнему монастырю, закрытому в 1778 году, сделанные с целью подвизаться в них еще первым монахам оного, выходцами из Киева. Но теперь вход этих пещер завален — без всякого признака. На С.-В. той же горы существуют и ныне пещеры, выкопанные по распоряжению первоначальника сего вновь открытого монастыря, игумена Сергия; простираются оне довольно далеко в гору, имеют круговой ход несколько Келий для подвижников, если бы такие нашлись. В противоположном Ю.- З. боку, возле колокольни, по преданию, также была пещера, далеко внутрь горы, имевшая дверь; но она также завалена. В другой горе, с южной стороны, имеется открытый ход (без двери) в полуразрушенную пещеру, ведущую в гору на восток к бывшему на вершине ее дому помещика Войновича, который содержал выше описанную шайку, пока попался на производстве в той же пещере фальшивых денег. Недалеко от входа в пещеру на поверхности в полугоре — квадратная впадина, показывающая бывший тайник с остатком деревянной двери, косяки коей недавно приняты. Такой же вид тайника имеется в верхнем крае пещеры к самому дому, ныне уже до основания разобранному лицами, охотившимися на прочный его кирпич. Все пещеры в крепком песчано-глинистом грунте. Из письма свящ. с. Гомольши о. Иоанна Крутьева (Змиев. у.) видно, что в х. Коробовом находятся остатки упраздненного при Екатерине II-й Змиев. Ник. мон.; именно — разные подвалы, погреба и пещеры, ведущие в гору, в лес и вниз к р. Донцу, а также хорошо сохранившиеся места и развалины его церквей. Эти развалины заслуживали бы более тщательного осмотра и описания.
3) В Харьковской губ. ежегодно находят восточные римские и другие монеты; но монеты эти в большинстве случаев не попадают в нумизматические кабинеты; даже самые известия о находках редко делаются достоянием науки. Между тем в настоящее время было бы уже полезно собрать фактические данные о таких находках и сделать из них общие выводы, так как книга Савельева (Мухамеданская нумизматика) далеко не полна и устарела. С этой стороны представляемые ниже сведения весьма интересны, тем более, что их сообщают по-видимому люди компетентные в этом деле. Уездный казначей г. Купянска А. В. Жуков, у которого есть своя собственная нумизматическая коллекция, пишет б. секретарю комитета П. С. Ефименку: "Серебряный диргем абассидского халифа Эль-Мехди, чеканенный в 778—779 г., найден в Купянске; другой диргем халифа Хади 786 г. найден в Купянском уезде; серебряная золотоордынская монета хана Бардибека 1357—58 г. найдена в Изюме на Кременце; другая того же Бардибека найдена около г. Купянска в х. Чепурковке, где, как гласит народная молва, мужик выкопал клад таких же монет, но скрыл из боязни, чтобы не отняли у него, и по частям продал евреям на серебро; правда ли это, или нет—не знаю, но у евреев-серебрянников многие видели подобные монеты; есть еще золотая византийская монета Константина II и Константина Поганата 654—59 г., найденная в Купянском уезде; медная монета Константина IV Поганата с братьями Гераклием и Тиберием 668—69 г., найдена в сл. Нижней-Дуванке, Купянского уезда; монета эта очень редка. Медная монета Михаила VIII Дуки 1071—78 найдена в Купянске — тоже из редких". В другом письме тот же корреспондент прибавляет: "Все восточные монеты мне определяла Императорская Археологическая комиссия в 1885 году, куда я отсылал их для рассмотрения и определения; одна только золотоордынская серебряная монета, найденная в Изюме, определена мною самим согласно подобной же монете только другого года, бывшей на рассмотрении Археологической комиссии; кроме этого имею честь присовокупить, что у меня был серебряный диргем абассидского халифа Мансура, чеканенный в г. Истахре в 139 гиджры— 756—757 годов, найденный в 60-х годах этого столетия в Змиевском уезде, но где именно, — подробностей не упомню, так как своевременно они не были записаны, — и медная монета золотоордынская XIV столетия без года и имени монетного двора с изображением кувшина, из которого льется напиток в рюмку, вроде того как это изображается на вывесках у сельских шинков, выкопанная в Змиеве в 60-х годах, при раскопке насыпи, где был острог; обе эти монеты в 1985 году отосланы мною в Императорскую Археологическую комиссию по просьбе ее, потому что подобных экземпляров не имелось, а взамен их я получил две другие монеты. В том же Купянске есть еще любитель нумизматики Ф. Н. Педашенко. В своем письме на имя П.С. Ефименка он заявляет: "Недавно приобретены мною две древние восточные монеты: 1-я диргем одного из Среднеазиатских государств IX или X века по Р. X. с круговидными надписями и другая Испегбедская монета. Подобные им описаны Френом. Испегбедская монета разнится от описанной Френом именем Халифа (впереди фигуры Парсийкого князя). Голова князя изображена безобразною с обнаруженными зубами. Позади фигуры надпись тожественна, но на обороте несколько различествует. По Френу надписи этих монет еще никем не разобраны, за исключением имен халифов, изображенных арабскими письменами. Диргем по наружному виду сходен с описанным у Френа (таблица XIV рис. № XIII, но надписи совсем другие).
Вместе с этими монетами приобретена мною одна золотоордынская.
В знаках ее на первой стороне я узнаю: "чеканено в Азаке (Азове)"; далее же не могу понять, так же как все на другой стороне. Все три монеты найдены одним крестьянином в Изюмском уезде при пахании поля. В Изюме приобрел я одну золотоордынскую, найденную на Кремянце-горе близ Изюма.
В Купянске куплена также золотоордынская монета, найденная женщиною в земле.
Здесь же приобретена тоже в земле найденная римская монета Нервы Траяна с сидящей на стуле фигурой с поднятой правой рукой, локоть левой на спинке стула. Надпись вокруг головы Императора: "IMP. CAES.NERVA TR...CERM.".
На днях отправившись для раскопок к городищу близ Купянска, упомянутому мной в первом сообщении, я нашел намеченное мною место раскопанным, как видно, искателями кладов. Вокруг разрытого места валяются куски человеческих черепов и других костей и черепки глиняных урн. Близ села Сенькова в лесу, принадлежащем мировому судье Попову, есть камень с высеченным дугообразным знаком. Сообщивший мне это Сеньковский житель г. Ивашура говорит, что, кажется, там есть и другие знаки. Если представится случай, осмотрю сам и сообщу более подробно.
Г-м же Ивашурою найдены при земляных работах, при его мельнице в Пристене (8 верст от Купянска), серебряные монеты Сигизмунда III так назыв. трояки (gross. arg. tripl. regni Poloniae). Это — остатки Хмельнищины, выселенной из Черниговской, Киевской н Полтавской губ. на "слободы".
На днях я сам нашел на песках вдоль р. Оскола, в 3-х верстах от Купянска, бронзовый наконечник трехгранной стрелы.
Весьма полезно было бы обратиться через кого следует к приходским священникам и просить их осматривать попадающие в церковные кружки, вышедшие из употребления монеты. Крестьянин, найдя серебряную монету, продает ее золотарю, а тот сплавляет ее на поделки; если же попадается медная, то мужик бросает ее в кружку. Так, в Николаевской церкви г. Купянска я нашел одну неизвестную монету желтоватой бронзы и подарил ее г-ну Жукову, Археологическая комиссия в Петербурге, куда г-н Жуков посылал свои монеты для определения, сообщила, что найденная мною в церкви монета принадлежит одному из Савроматов, царей Босфора Киммерийского. Как она могла зайти в Купяский уезд? Вероятно найдена в земле мужиком".
В более раннем письме Ф.Н. Педашенко сообщает о находке клада: "В 7 верстах от Купянска по дороге в Харьков в версте вправо от дороги есть хутор Чепуркивка, расположенный по склону яра, который у вершины имеет крутые обрывистые стены. Весною от стаявшего снега, а летом от сильных дождей, от стен обваливаются глыбы земли. Однажды дети, играя на дне яра в рассыпавшейся упавшей глыбе нашли несколько серебряных монеток и принесли домой. Один из мужиков, по имени Федор (фамилии не мог до сих пор узнать), с старшим братом своим отправились туда ночью и, покопав немного, вырыли целый клад. Федор вскоре отправился в Купянск искать покупателя. С этой целью он показал несколько монет золотых дел мастерам Трубчанинову и какому-то еврею. Трубчанинов приобрел из них семь штук и сплавил их на поделку. Мне удалось добыть один экземпляр от еврея Гузикова. Судя по надписи, это татарская монета Золотой орды, но евреи так ее испортили напильниками, испытывая качество серебра, что с трудом можно разобрать лишь слово султан и тамгу, т. е. печать хана.
Другой экземпляр, прекрасно сохранившийся, приобретен мною у золотаря Савельева. Относится он к N году гиджры и имеет имя Бердибек хана. Оба экземпляра подарены мною Купянскому казначею Андрею Васильевичу Жукову,—любителю нумизматики.
Золотарь Турчанинов сообщил мне, что нашедший клад мужик Федор рассказал ему откровенно, что когда найден был клад, то он принес домой "з мирку та брат дви", и склонялся продать ему часть, но Турчанинов сообщил об этом местному исправнику, который и отправился в Чепуркивку вместе с Турчаниновым, чем так напугал мужиков, что они упорно отказываются теперь, говоря, что кроме найденных детьми нескольких штук они ничего более не видели.
В 134 № "Харьк. Губ. Вед." за 1887 г. была напечатана корреспонденция из с. Шпилевки, Сумского уезда, о находке клада, такого содержания: „Известно народное поверье относительно существования множества глубоко зарытых в земле кладов, которых нельзя добыть лишь потому, что они заколдованы. Это поверье часто эксплуатируется ловкими мошенниками, и не раз приходится встречать в газетах известия о том, что в той или другой местности занимаются отыскиванием клада, который ни за что не дастся. У нас случилось как раз наоборот: никто никогда не подозревал, чтобы в нашем небогатом селении водились клады. а между тем здешним мужикам совсем случайно дался клад, дело было так. Близ нашего села находится имение г. Римско-Корсакова, где крестьяне арендуют участки земли под бакшу, и вот на одном участке у горы Бойковой крестьянин, роя землю, наткнулся на камень довольно больших размеров. Когда камень был отвален, под ним оказался глиняный сосуд немного уже раздавленный, а в сосуде оказались следующие вещи: серебряные уборы с нескольких уздечек, серебряная пряжка с пояса, четыре браслета, более ста штук монет греческих и турецких разной величины — от нашего пятачка до рубля, затем русские серебряные монеты и довольно ценное золотое кольцо. Нашедший клад долго не объявлял о нем и лишь на прошлой неделе сказал владельцу горы Бойковой, так что в сущности неизвестно, действительно ли найдено только то, что показано нашедшим, или же клад содержал гораздо больше. Говорят, будто найдено целое богатство, так как и у двоюродного брата нашедшего стали замечать разные вещи, которые могли быть получены только от нашедшего клад. Во всяком случае, нашедший сошелся с владельцем горы, в которой оказался клад, на выгодных для обоих условиях: все показанное они разделили между собою по ровну".
Благочинный Валковского уезда о. Иоанн Голяховский сообщает о находках в г. Валках: "В приходе Валковской Соборной Преображенской церкви, но вдали от хутора Старовалковского (иначе Старые Валки) имеется земляная крепость, довольно сохранившаяся, длиною в 300. а шириною в 250 саженей с ходом к большому Перекопскому пруду. Недалеко от этой крепости к востоку в 1883 г, крестьянин слоб. Перекопа, вырыл плугом большой кувшин монет (величиною в 20 к. но вдвое тяжелее) и считая оные оловянными, продал щетинникам по 2 к. за штуку. Случайно я, благочинный, достал из этих монет десять штук и оказалось, что эти монеты чистого серебра, прекрасно сохранились портреты и надпись римских императоров: Октавия Августа, Тиверия, Коммода. Нерона, Антонина, Пия и др. и одна греческая монета величиною в русский полтинник (но вдвое тяжелее) с портретом и надписью Лизимаха, которые находятся в моей коллекции древних монет".
Наконец, по сообщению Ахтырского исправника, "в г. Ахтырке на усадьбе Ларионова, и в с. Белке на усадьбе Пономаренка найдены старинного чекана монеты серебряные весом 7,5 ф., которые при рапорте от 5 июля 1884 г. были представлены в Губернское Правление, по рассмотрении которого были присланы в Полицейское Управление для выдачи нашедшным; из них Пономаренко продал свои монеты в с. Буймир, Лебединского уезда, Ирине Харченковой, а Ларионов—Анне Вергуновой".
4) Дополнением к предыдущему отделу могут служить данные о случайных находках древнего оружия и других предметов. Г. Педашенко сообщает об этом следующее: "Переехав на службу в Харьковскую губер., я крайне удивился, найдя по берегам Оскола песчаные полосы, усеянные обломками древней глиняной посуды, как нужно полагать, надгробных урн, кусками бронзы, кремня со следами обделки и даже нашел один экземпляр бронзовой стрелы такой точно формы, какую имеет экземпляр найденный на Дону. Близ Купянска верстах в 2-х найдены мною следы городища. Там я нашел слитки бронзы, бусы и черепки".
Священник слоб. Штормовой (Староб, уезда) пишет: "При раскопке могил крестьяне находили: скелеты человеческие, оружие, золотые и серебряные монеты, но, к сожалению, последние утрачены крестьянами. Так, на восточной стороне поля, принадлежащего крестьянам, около дороги, идущей на хут. Колпаков, находится земляной курган по форме шарообразный, имеющий в основании 7 сажень и в ширину 3 сажени. В этом кургане в 1868 г. крестьянином Ннканором Коробкою найдена золотая монета пятирублевого достоинства; на ней изображен воин с копьем на коне; в том же году продана крестьян. Коробкой Старобельскому купцу Василию Склярову за три рубля. Сохранилась ли эта монета у этого купца и по настоящее время,— не известно.
Другой курган, находящийся в южной части поля, принадлежащего помещику Дьякону, по направлению к слоб. Денежниковой, по форме шарообразный, имеет в основании 10 сажень и 6-ть саж. в вышину. В 1881 г. при основании этой могилы была рыта землянка и в ней найдены: скелет человеческий, стальной кинжал с такою же рукояткою и на ней золотая мелкая насечка, небольшой кусок панцыря, состоящего из стальных мелких колец, довольно прочной и аккуратной работы. Все эти вещи сохраняются у здешнего помещика Ф. Дьякова.
По направлению на север, в нескольких саженях от слоб. Штормовой, при большой дороге, идущей на Старобельск, находятся два смежные кургана, имеющие в основании 8 сажень и 5-ть саж. в вышину. В 1850 г. здешний крестьянин Тимофей Зубарь, живущий и поныне, выпахал медный небольшой казанок, похожий на кувшин. Эта вещь сохранилась у вышеупомянутого крестьянина".
По словам протоиерея о. Алексея Илларионова, "в 1878 году крестьянин села Кочетка Федор Михайлов, сын Татаринов, вскапывая ниву свою близ Кочетка, выпахал из земли стальную цепь в три аршина, которую и отдал кузнецу".
Из официального рапорта Лебединского уездного исправника видно, что "близ слоб. Ново -Троицкой, Червленовской волости, над р. Пслом в обрыве горы наз. Городок, назад тому до 30 лет, найден жителями той слободы, отрывок длиною до 1-го аршина пушечного дула, из чугуна толщиною в диаметре до 5-ти вершков, будто бы, как говорят, оставлен там во время Шведской войны, которое сохраняется ныне при Червленовском волостном правлении".
5) к сожалению, немного сведений сообщают гг. корреспонденты о рукописях и памятниках искусства. Нет никакого сомнения в том, что в пределах Харьковской губ. сохранилось еще немало предметов древнего искусства — старинных икон, иконостасов, священной утвари, одежд и т. п. Есть также основание предполагать, что погибли еще не все фамильные и волостные архивы и что в них сохранилось немало любопытных материалов. Недавно нам были доставлены старинные документы, хранившиеся в одном крестьянском семействе. Постоянно также приходится слышать о фамильных помещичьих архивах. Было бы крайне желательно получить о них хотя краткие, но точные данные. Эти данные могли бы найти место на страницах "Харьковского Сборника". В настоящее время нам присланы сведения об одном волостном архиве. Кол. секретарь Ф. Д. Зайцев пишет: "Во время службы моей на должности судебного следователя в Лебедниском уезде мне приходилось бывать в селе Алешне этого уезда и в Алешинском волостном правлении мне показывали некоторые бумаги из хранящихся на чердаке волостного правления старых документов прошлого столетия. Все виденные мною там бумаги относятся к бывшему Сумскому казачъему полку и лежат на чердаке волостного правления без всякой пользы для кого бы то ни было, тогда как они могли бы, по моему мнению, послужить материалом для истории Украины России". Это письмо было доложено Стат. Комитету и один из его членов—А. Д. Твердохлебов принял на себя труд навести на месте справки об этом архиве и сообщить о результатах своих наблюдений Комитету.
Священник с. Лебяжьего (Змиев. у.) о. В. Щекин сообщает, что в его приходской церкви "сохранился портрет преосвященного Иоасафа Горлевка Белгородского, неизвестно какого года и рукопись—письмо того же Преосвященного 1752 г. апреля 27 дня. Адрес на конверте: "Высокородному господину подполковному Андриану Ивановичу Его Высокородию Стремоухову.
Высокородный господин подполковник Андриан Иванович! нам по Духу Святом благопослушный сын и Благодетель! За присланных от Вашего Высокородия кибиточных мастеров покорно благодарствуем, которые по исправлении отправлены обратно; впрочем, при послании Божия и Нашего Пастырского Высокородию Вашему благословения пребываем.
"Вашего Высокородия Нам по Духу Святом благопослушного сына и благодетеля всех благ желатель, услужник и Богомолец Смиренный Иоасаф Епископ Белгородский апреля 27 дня 1752 г."
Из письма священника с. Водяного (Змиев у.) о. Ф. Николаевского видно, что в этом селении имеется деревянная церковь с замечательным иконостасом ХVII ст. В с. Ольшане (Харьк. у.), по сообщению местного священника, сохранились древние иконы Спасителя, Богородицы, Св. Николая и Св. Варвары, перенесенные первыми поселенцами из-за Днепра, откуда они вышли в 1650 г. В соборной церкви г. Лебедина, по известию протоиерея о. В. Андреевского "сохранились до настоящего времени древние достопримечательные священные предметы,—а именно: образ Святителя Николая в серебро-вызолоченной шате весьма художественной отделки и там же лик Святителя, едва заметный от продолжительности времени, древней живописи, весьма искусно выполненный, в византийском вкусе; другой предмет старины составляет колокол весом 5,5 п. отлитый в 1666 г., как значится на самом колоколе из материала очень ценного. но к сожалению неизвестно кем и когда разбитый и имеющий трещину... Эти два священные предмета, как гласит предание, привезены были в первозданную церковь, а по упразднении ее перенесены в настоящую"...
6) К числу остатков менее древних исторических памятников нужно причислять могилу Гетманцев и украинского философа Сковороды. О первой краткие известия сообщает протоиерей г. Лебедина о. В. Андреевский; "на восточной стороне Лебедина, пишет он, в значительном расстоянии от центра города, а именно, около двух верст, находится большая могила, имеющая около 3-х саженей высоты над уровнем земли, около 10 саж. в окружности своей подошвы, на вершине этой могилы образовалась глубокая впадина. Народные предания об этой могиле весьма грустны, именно, что в ней в царствование Блаженной памяти Императора Петра I-го в первоначальных годах ХVIII ст. погребены важные политические преступники". Это, очевидно, известная могила Гетманцев, о которой некогда сообщал сведения пр. Филарет, а в последнее время П. С. Ефименко (по поводу "Мазепы" Н. И. Костомарова, не знавшего об этой могиле).
О состоянии могилы известного слободско-украинского философа и странствующего просветителя Г. С. Сковороды сообщается в сердечном, проникнутом любовью и уважением к этому местному деятелю, письме валковского мещанина Фоки Власовича Кремины; это письмо бывшего воспитанника сельской школы ясно свидетельствует о том, что память о Сковороде не умерла до сих пор в народе. Вот это письмо в дословной передаче: "Господину секретарю Статистического Комитета в. г. Харькове. Настоящее мое сообщение посылаю вам на благоусмотрение, как собирателю, ценителю и хранителю всего местного, дорогого в нашей губернии; приймите его и выслушайте как голос из низшего сословия, к которому я принадлежу; вручая его вам, надеюсь, что вы, как правдивый судья науки, в случае мое сообщение окажется неуместным, великодушно простите мне за беспокойство вас.
Я будучи конторщиком в имении г. Гебенштрейт в с. Клиновом, Богодуховского уезда, по знакомству ездил к сельскому священнику села Пан-Ивановки, Харьковского уезда, отстоящего от с. Клинового в 4-х верстах и от станции "Максимовка" жел. дороги в 10 в. Поездка моя была в 1887г. Священник проживает в доме, подаренном с усадьбою помещиком г. Жилинским, смежно с имением последнего. В саду священника я, однажды гуляя, наткнулся на могилу, о которой никто никогда мне в Пан-Ивановке не упоминал. Кругом могилы нет ничего замечательного, могущего броситься в глаза посетителя; один только надгробный камень еще издали стал заметным, освещенный солнцем, чем обратил на себя мое внимание. Подойдя из любопытства, я на нем прочитал следующие слова: Григорий Саввич Сковорода (год рождения и смерти, но я упомнил это). "Мир меня ловил, но не поймал".
Присужденное наукою этому человеку звание философ дорогой нашей Украйны, по всей вероятности, со дня его смерти (1794 г.). до сего времени не осталось в забвении, ровно как и его имя, но для наглядного воспоминания потомству о Г. С., по месту вечного успокоения его бренных останков, едва ли подобает виденная мною жалкая обстановка могилы Г. С. Разве он, философ, заслужил себе на могилу один камень? Возле могилы нет ни креста, ни решетки, не говоря даже о памятнике; не будь камня, могила считалась бы стертою с лица земли — участь судьбою заброшенных в глушь для вечного успокоения. Не удивительно то, что за 90 лет со дня смерти Г. С. его могли забыть современные люди; обстоятельства местные могли измениться — не до памятников или воспоминаний; но на ком забота за своих работников, как не на науке, которой он в свое время был предан...
Свое мнение беру назад тогда только, если, быть может, Сковорода сам завещал себя похоронить без памятников, оставив народу о себе один нерукотворенный памятник,— чего я не знаю, не читавши истории о жизни Г. С."
Письмо это было прочитано в заседании Статистического Комитета и тогда же высказано было единодушное желание открыть подписку на приведение в должный вид могилы Сковороды и постановку ему памятника. Прибавим от себя, что еще в сороковых годах нашего столетия было намерение воздвигнуть памятник Сковороде, как это видно из письма В. Н. Каразина к издателю "Молодика" И. Бецкому. ("Молодик" на 1844 г., стр. 229); к сожалению, намерение это тогда не осуществилось; желательно, чтобы теперь, по крайней мере, голос одного из народа был услышан. Но предварительно необходимо было бы на месте собрать точные сведения о состоянии могилы, так как г. Кремина видел ее четыре года тому назад.
7) В заключение приводим целиком два предания, сообщенные уездным казначеем в Купянске А. В. Жуковым. Одно из них по сюжету своему совершенно напоминает известную сказку Г. П. Данилевского и могло даже послужить источником ее, другое — объясняет нам название г. Змиева. "В 12 в. от г. Змиева, пишет г. Жуков есть слобода Лиман, а за слободою громаднейшее озеро, носящее тоже название и простирающееся верст на 7 или более. Об этом озере, в конце 60-х годов от старожилов сл. Лимана я слышал такую легенду, что на том месте, где теперь озеро, было прежде село Лиман, но за беззаконие жителей Бог прогневался на них и село ушло в землю, а сверху образовалось озеро, что и теперь будто бы при тихой погоде утром на заре, если приложить ухо к земле, можно слышать, как хозяйки сзывают свиней и курей кормить, а в один год, уже очень давно, во время сильной засухи и обмеления озера, виден был крест колокольни погрузившегося в воду села и что рыбаки даже привязывали к нему лодки. Легенду эту я слышал от заседателя Лиманского волостного правления, если не изменяет мне память, по фамилии Трофименко, с которым я в то время часто ездил на охоту; не знаю, жив ли в настоящее время этот почтенный старик.
О г. Змиеве, от старожилов оного, еще в конце 50-х годов, слышал такую легенду: В очень давнее время, на месте нынешнего города образовался поселок или хутор без названия; гора, где теперь находится кладбище и мельницы, была покрыта большим лесом, где водились медведи и олени, а протекающий под горою Донец был очень широкою рекою; в Донце жило чудовище по названию Змий (о семи головах), который ежедневно вылезал на берег из воды и подстерегал себе в добычу как скот, приходивший на водопой, так и людей, а в особенности детей, ходивших по лесу и неосторожно спускавшихся к берегу реки для купанья; поэтому и хутор получил название Змиев, т. е. принадлежащий Змию, в том смысле что Змий из этого хутора избирал свои жертвы; наконец, в хуторе Змиевом поселился один человек по имени Васыль, по прозвищу Велыкий, так как он был очень большого роста и славился на всю окрестность такою силою, что его никто не мог побороть; этот Васыль Велыкий задумал освободить хутор от Змия, для чего обмотал всего себя прядивом (пакля), чтобы Змий не прокусил его, взял в руки длинное копье, на конец коего также навязал кусок прядива, обмоченного в смолу; в таком виде отправился он на берег Донца ожидать появления из воды Змия. Змий услыша на берегу присутствие живого существа, не замедлил вылезть из Донца и бросился на Васыля; тогда Васыль зажег прядиво навязанное на конце копья, подошел к Змию и, всадив копье с горящим прядивом в пасть Змия, задушил его, но название Змиев осталось за хутором навсегда".
Было бы крайне желательно, что бы в нынешнем 1888 году редакция "Харьковского Сборника" получила от своих читателей побольше научных корреспонденций археологического, этнографического и топографического содержания.
Д. И. Багалей.