Воспоминания очевидцев

ВОЙНА - ЖЕСТОКАЯ РАБОТА
Иван АРТЕМЕНКО, полковник в отставке
(Газета "Вечерний Харьков №125 (6975) от 08.10.1992 г. )

На снимке: участники обороны Харькова (слева на право) ст л-нт А.И. Лыков,капитан С.Н.Хачатуров, майор И.Т. Артеменко, сидят - С.И. Мороз и В.И. Парм. Харьков сентябрь 1941 г.

Поезд, которым я приехал в Харьков, был последним из тех, что проскочили через Барвенково и Лозовую: бои приблизились к дальним подступам к городу.
На станции Харьков Южный мы нашли коменданта, получили талоны на питание и ночлег. Всех прибывших офицеров направляли к приемному пункту, который был развернут в помещении клуба пищевиков на улице Карла Маркса. Я отправился на площадь Руднева, к штабу Юго-Западного фронта.
Улицами двигались грузовики с войсками, обозы, санитарные машины, шагали ополченцы с винтовками и патронными лентами через плечо. И дома, и улицы казались пасмурными, серыми. Не таким я знал Харьков...
В начале тридцатых лет, будучи членом Шевченковского окружкома комсомола на Черкащине, приезжал сюда к ЦК ЛКСМУ на совещания, пленумы. Перезнакомился с харьковскими ребятами и девушками, ездил на предприятия, бывал в садах и парках. И каждый раз вез с собой Домой ощущение радости.
...В отделе кадров штаба фронта разговор короткий:
- С палкой - на фронт? На передовую?
И вдруг человек, который листал мои документы, просветлел лицом:
- Железнодорожник? Так бы и сказал! Нам в самый раз люди нужны.
Так я попал в запасной 4-й железнодорожный полк , который находился на Холодной горе. Вскоре получил назначение — помощником командира по технической части 27-й отдельной железнодорожной бригады. Здесь встретил майора Тиссона и других однополчан. Ведь бригада была развернута в первые дни войны на базе 6-го железнодорожного полка, в котором я служил.
Возглавлял бригаду опытный железнодорожник полковник Борис Иванович Павлов. Отдельными батальонами, командовали мои товарищи по полку: 12-механизации — майор М. Д. Морозов, 15-м мостовым — капитан 1. В. Тек, а потом капитан И. В. Прокофьев, 52-м путевым — капитан М. С. Крутень, 84-м — капитан М. Д. Жандаров, 22-й эксплуатационной ротой — старший лейтенант П. С. Станчук.
Эти части вели восстановительные и минно-заградительные работы в полосе железных дорог на подступах к Харькову. В оперативном отношении бригада была подчинена тогдашнему командующему 38-ю армией генералу В. В. Циганову.
...К Штабу бригады я добрался ночью 26 сентября, а уже 28-го получил приказ отбыть в распоряжение командующего 38-й армией в район Новой Водолаги. Здесь вела тяжелые бои 169-а стрелковая дивизия. Под нажимом превосходящих сил врага соединение отходило к Мерефу. Туда и дальше на Харьков танки противника могли пройти лишь через высокий железобетонный путепровод. Все силы мы бросили на минирование подходов к нему.
День прошел в напряженной работе. Заминировали виадук на 29-м километре, все подходы и проходы через заболоченную балку в этом районе и, в первую очередь, - на внешнем участке.
Утром 29 сентября враг обнаружил отход наших частей и сразу же бросился преследовать их. И фашистские танки и машины с пехотой всюду натыкались на мины. Несколько танков вспыхнули... Активного преследования у гитлеровцев не вышло.
Командир 169-й дивизии Рогачевский торопил со взрывом путепровода. Но приказа от командарма не поступало; прервалась связь и со штабом армии... В конце концов, уже из Люботина позвонил по телефону начальник штаба армии и передал приказ командующего : «Подрывать — в зависимости от оперативной обстановки!" ...Взрыв большой силы всколыхнул воздух. Когда все затихло, и разошлась пыль, танки врага подошли вплотную к путепроводу и открыли огонь. Но поздно, на месте путепровода зияла бездна. Параболический пролет было разорван пополам, остальные рельсы зависли, будто две натянутые струны. После этого взрыва я со своими подразделениями находился при штабе 38-й армии, командный пункт которой переместился на Холодную гору. Дивизия Рогачевского, отведенная за реку Уды, заняла оборону на близких подступах к городу. По правую сторону вели кровопролитные бои поредевшие дивизии А. В. Горбатова, Ф. Д, Кулешова и С. П. Меркулова. Командование фронтом перебросило сюда свежую танковую бригаду полковника И. П. Юрченко, которая еще не брала участия в боях и имела тридцать только что отремонтированных на ХТЗ танков. Но что могла сделать одна бригада против трех дивизий врага, которые двигались на Харьков? !
Основные бои развернулись в районе Люботина. Наши части, ободренные подходом танковой бригады, перешли в контратаку, но в трехчасовом неравном бою, потеряв почти все машины, вынуждены были отойти.
...Срочно собрался Военный совет. Обсуждали одно вопрос: как остановить врага хотя бы на 10-15 дней, пока из Харькова не будет эвакуировано промышленное оборудование. На. заседании присутствовали Председатель Президиума Верховной Рады УССР М. С. Гречуха и первый секретарь Харьковского обкома партии А. А. Епишев.
Харьковчане делали все от них зависимое для защиты родного города. Около ста тысяч человек работали на оборонительных сооружениях, на улицах сводились баррикады, устанавливались противотанковые «ежи». Ополченцы с оружием в руках занимали оборону на окраинах. На тракторном продолжал работать цех по ремонту танков, на 75-в заводе заканчивалось оборудование двух бронепоездов.
Руководство восстановительными и минно-заградительными работами по Харьковскому узлу и на подходах к городу сосредоточилось в штабе нашей бригады, которая разместилась в доме управления Южной железной дороги. Военная комендатура и работники военно-транспортной службы железной дороги во главе с полковником П. П. Засориным решали трудную задачу отправки эшелонов с людьми и оборудованием на Белгород, Купянск и Изюм, поскольку линия на Лозовую уже была перерезана врагом.
Гитлеровцы методически бомбардировали Харьков, особенно его железнодорожные узлы - Основу, Сортировочную, Южный, Балашовский. Линия фронта все ближе подползала к стенам города. Снаряды врага уже рвались на заболоченных берегах Уд, в районе Песочина, на станции Основа...
13 сентября танки противника прорвались через оборонительные порядки 169-й стрелковой дивизии и форсировали Уды. Здесь они напоролись на огневые позиции 76-миллиметровых пушек батареи, которой командовал лейтенант А. П. Лабуха. Первым залпом танки врага были остановлены. Несколько машин вывели из строя наши пехотинцы бутылками с зажигательной смесью и гранатами.
В 16.00 начальник инженерной службы полковник Кулинич и я докладывали раненному командарму Циганову о минировании ближних подступов к Харькову, и в самом городе. На конец дня возле Дергачей, в междуречье Уд и Лопани гитлеровцы нанесли танковый удар в обход нашей основной линии обороны. Командарм своевременно
выдвинул туда танковую бригаду, которая уже вторично почти полностью получила танки, отремонтированные на ХТЗ. Враг второпях отошел. Положение возле Дергачей было восстановлено.
Получив отпор на севере, противник сосредоточил большую группировку против дивизии Рогачевського на правом берегу Уд. Но генерал успел раньше: он попросил помощи у командира дивизиона «катюш».
...Задрожала земля, огненные полосы прочертили небо. Это был первый залп «катюш» под Харьковом. Там, где скучились танки и пехота врага, забурлило пламя... Ни в этот, ни на следующий день враг не наступал на город с юга.
В последних числах сентября из Москвы в Харьков прибыла специальная оперативно-инженерная группа, а вместе с ней - инструкторы-минеры, которые закончили специальные курсы по особой технике. Группу возглавлял полковник И. Г. Старинов и военный инженер 2-го ранга В. И. Ястребов. Они Привезли с собой некоторые новинки - мины, управляемые по радио, электрохимические взрыватели и прочие.
12 октября была утверждена инструкция по приведению мин замедленного действия в боевое положение. Все они устанавливались не менее чем с 15-суточным сроком замедления. В железнодорожные войска на мою просьбу были назначены опытные инструкторы из группы Старинова. Хорошо помню, как ночью к нам на Холодную гору прибыла группа инструкторов во главе с помкомвзвода Виктором Ивановичем Пармом. Лет сорока, в солдатском зеленом бушлате, в петлицах - по три зеленых треугольника, он как-то просто, не по-военному подошел ко мне и сказал:
— Нас послал к вам Старинов , чтобы мы научили ваших командиров- минеров правильно устанавливать новые мины замедленного действия с разными новыми взрывателями. Со мной одиннадцать человек... Прошу помочь нам добраться до ваших подразделений: Харькова мы не знаем...
С Виктором Ивановичем мне позднее пришлось минировать дороги и мосты на подступах к Сталинграду и в самом городе. Он был несколько раз ранен и контужен , но не ушел из бригады, научил сотни минеров. После войны В. И. Парм поехал в Донбасс, где работал главным механиком шахты...
Минирование выполнялось в условиях строгой секретности и только ночью. На станциях, мостах, путепроводах, аэродромах, в городе устанавливались мины с большими зарядами на определенное время. Установлением радиомин занимался непосредственно военный инженер 2-го ранга Ястребов. Помню, мин было установлено три: в доме штаба фронта на площади Руднева, на Холодногорском путепроводе и в особняке на улице Дзержинского, 17.
Даже непосвященному понятно, какая трудная и опасная работа у минеров. Не все, конечно, шло у нас гладко, бывали и неудачи. Так, мина с взрывателем на 20 суток, заложенная на входной горловине станции Харьков-Пассажирский, взорвалась на... вторые сутки. Жертв, к счастью, не было.
К началу отхода войск подразделениями только нашей группы были заминированы станции Основа, Балашовская, Левада, Лосево и Харьков-Южный, правое крыло Южного вокзала, Дом Красной Армии, отель и ресторан на Павловскойй площади, аэродром, ХТЗ. Последние объекты мы минировали после 24 октября, когда центр города уже занял враг.
Как уже сказано, в подвале особняка № 17 по ул. Дзержинского была заложена мощная мина с радиовзрывателем . Уже в первые дни оккупации этот домик облюбовал начальник гарнизона, он же комендант Харькова, командир немецкой 68-ї пехотной дивизии генерал-лейтенант Георг фон Браун. Сначала он жил за городом, в Песочи не. Проверка особняка была поручена капитану Карлу Гейдену, родственнику Брауна. Саперы Гейдена выявили в угольной яме, в подвале мину с зарядом в 100—120 килограммов. И это была фальшивая мина. Глубже находился мощный «сюрприз» с зарядом до 700 килограммов тола с радиовзрывателем. Его гитлеровцы и не нашли,
14 ноября мина сработала. Взрывом на расстоянии руководили полковник И. Г. Старинов, майор В. А. Чернов. начальник Воронежской радиостанции Ф. С. Коржов и ее главный инженер А. Б. Беспамятнов. Под обломками дома были похоронены фон Браун и его гости...
Вместе с тем взорвались мины под Холодногорским путепроводом и в доме штаба на площади Руднева. По данными, собранными лейтенантом Ермишкиным,. оставленным с спецзаданием в оккупированном Харькове, и переданными через линию фронта в феврале 1942 года, с 315 мин замедленного действия установленных минерами 27-й бригады, противнику удалось проявить лишь 37.
А вот лишь два факта. На третьем километре железнодорожного участка Белгород - Волчанск мина замедленного действия взорвалась под военным эшелоном фашистов с двойной тягой. На участке Готня - Белгород было уничтожено полсотни вагонов с военным грузом, два паровоза. Участок железной дороги надолго вышел из строя, к весне 1942 года фашисты не могли пользоваться заминированным аэродромом Харькова.
...Наши войска отходили, а мы продолжали подрывать мосты, железнодорожные станции, пути, предприятия, составы, разрушая все, что могло бы в дальнейшем усилить военно-промышленный потенциал фашистов.
В это трудное время мне пришлось дважды встречаться с генералом Костенко. В декабре сорок первого в районе Святогорска возле моста через реку Оскол Федор Яковлевич, показывая на разрушенный мост, спросил:
- Твоя работа?
- Наша..
- Но все же это восстанавливать придется... Разрушать куда легче, чем строить...