Эти небольшие воспоминания не относятся напрямую к городу Харькову. Так уж получается, что почти каждый житель нашего города вовлекается в события, происходящие в стране.
Этот кусочек истории относится к началу 80-х годов, времени, когда государство, созданное за шесть десятков лет напряженных усилий нескольких поколений ее жителей, начало давать трещины. Что, в конце концов, привело к тому, что имеется сейчас.
Автор заметок не пытается делать обобщающий анализ происходивших событий – пусть этим занимаются историки. Эти заметки - всего лишь личные впечатления о восьмидесятых годах 20-го столетия.

На сайте размещены с разрешения автора.

Прошло уже более 25 лет с того времени, как были сняты офицерские погоны. Иногда непроизвольно память возвращает в те далекие годы. Вспоминаются непривычные названия мест, всплывают в памяти события.
Все, что было - теперь уже история. На мой взгляд, объективные исторические сведения на основе воспоминаний очевидцев собрать затруднительно. Любая информация такого рода несет след субъективности источника. Но, чем больше и разнообразнее источники, тем достовернее картина прошедшего. Добавлю и я свою каплю в информационное море. Я не военный, да и с секретами Родины уже не связан более 15 лет. Изменились и границы Родины. Не существует уже военного округа, в котором пришлось проходить службу. Так что, воспоминания хоть и не богатые, вряд ли могут представлять собой тайну. Опять же есть нечто схожее с желанием "озабоченного" Лесковского Левши сообщить свое "важное наблюдение" на пользу Родине типа того, "что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то храни бог войны, они стрелять не годятся". А 25 лет назад Родиной для меня были и Украина, где родился-учился-работал и живу и Казахстан, где пришлось служить, и огромная Россия. И все это была большая страна – СССР, защищать которую я присягал, и которой уже нет.

Быть военным – не всегда призвание.

В детстве я не отличался хорошим здоровьем. В юности крепко приобщиться к спорту тоже как-то не удосужился, восемь золотых лет юности было отдано удовлетворению материнской мечты - дать сыну профессию музыканта, чтоб он не пахал физически за копейки, как она всю свою жизнь, и всегда мог бы заработать на хлеб, играя на свадьбах и гулянках. Поэтому, о профессии военного не было даже мыслей, хотя книжки про войну и игры в эту самую войну очень даже были по душе.
Баянист из меня не получился. После окончания музыкальной школы с одной четверкой по специальности и отличными остальными оценками удалось отбиться от перспектив приобщиться к этой профессии. Не лежала душа и все тут. Что касается умственных способностей – звезд с неба не хватал, перебивался с троечки на четверочку. Пока, в восьмом классе, огромное желание поехать с одноклассниками по Днепру на летних каникулах, не было стимулировано условием - окончить четверть без троек. Желание путешествовать было настолько сильно, что лень была побеждена. Ну а дальше учиться на тройки уже вроде было как стыдно. Учиться было хоть и тяжело, но нравилось. Выбор профессии определился методом пробы.
Не без напряжения и собственных усилий было поступление и учеба в институте, связанном с радиоэлектроникой. Вот в этом то институте как оказалось, в обязательном порядке все юноши должны были приобрести и вторую военную профессию, на случай тяжелых для Родины времен. Ну, раз нужно, так нужно. Тем паче, профессия тоже была интересной, "секретной" и таинственной – военная техническая разведка. Опять же выбора не было. Обучение военному делу было обязательное для всех физически здоровых молодых людей в институтах, имевших военные кафедры.
Учеба, лагеря, экзамены. И с окончанием института - звание лейтенанта и билет офицера запаса. Опять же, попасть в Советскую Армию в середине и конце 70-х годов офицеру запаса было не так то просто, хватало кадров из военных училищ. И даже, если было у кого из запасников желание поправить свое материальное положение и жилищные условия, надев офицерские погоны пусть даже на 25 лет – не всем желающим это удавалось.

Здрасьте, а мы за вами, хоть вы и не ждали!

1980 год, с момента окончания института прошло шесть лет. Уже три года, как найдена интересная работа, знаний и навыков уже достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно. Появилась семья, к концу года ожидается и первенец. Неожиданно, в конце лета повестка в военкомат. Ну, в принципе привычно, почти каждый год вызывали, иногда документы собирали, разные там характеристики- автобиографии, иногда и медкомиссии проходили, правда, всегда формально.
Во дворе военкомата собралось десятка четыре в основном знакомых по институту лиц. Вышел офицер и.... зачитал приказ министра обороны: "Вы призваны в ряды вооруженных сил СССР!" Зачитывается список: округ - фамилии. От Мурманска вдоль границы до Камчатки. Получить предписание на увольнение в течение трех дней с места работы и через две недели прибыть к месту назначения. Все планы – к черту! Впереди – неизвестность на удалении 4 тысячи километров от родного города. Что-то я никак себя не мог представить в военной форме с офицерскими погонами.
Стал понятным и логичным подарок к 9 мая 1980 года из военкомата, сообщившего неожиданно о присвоении "очередного воинского звания старший лейтенант". Зная абсолютное равнодушие бюрократической системы, очень удивлялся этому праздничному поздравлению.

Здрасьте, мы к вам, а вы и не ждали?!

Из первых, самых добросовестных "призывников", прибывших по повестке в военкомат к назначенному сроку (как оказалось военкомат "выгребал" уклонистов еще в течение пары месяцев) нас оказалось трое с назначением в КСАВО. Вместе все же веселей в дороге. Все формальности были выполнены, паспорта изъяты, документы выданы.
Проездные документы конечно выданы были на проезд железнодорожным транспортом. Посчитав, что 7 суток трястись поездом – не подарок, тем более можно еще дней пять быть дома, полетели самолетом в Алма-Ату.
Точно в назначенный день, с утра, мы были уже в штабе округа. Кадровик пол дня не мог определить, кому мы нужны. И только к вечеру мы попали туда, куда нужно – к заместителю начальника разведки округа. Как нам показалось, в разведотделе, как и в штабе округа никто и понятия не имел, что им пришлют двухгодичников. Спасибо, заместитель начальника попался как раз один из самых толковых в отделе, на мой взгляд (где-то через год он стал командиром бригады, чтобы вытаскивать ее из жопы, в которую она медленно и уверенно погружалась). Расспросил нас, кто кем работал и прочие подробности. Меня расспрашивал первым и я решил говорить то, что есть, потому что шесть лет после института пришлось работать в режимных конторах, приучавших хранить гостайну и вешать на уши абсолютно всем лапшу из легенд. А последние три года моя работа как раз была связана с участием в разработке комплекса радиоразведки. Эта информация и определила назначение в последующем меня на техническую должность, не то – "трубить" бы мне два года комвзвода. Кстати, ребята последовали моему примеру, что тоже сыграло им неплохую службу при назначении на должности. Но на текущий момент у принимающей стороны списка вакантных должностей не было вовсе. При нас начался обзвон частей на поиск желающих нас принять. Таковых не оказалось и нас отправили в самое большое подразделение, подчинявшееся разведотделу округа -141 бригаду ОСНАЗ в п. Шенгельды к северу от Алма-Аты.
Добрались до ворот части уже поздно вечером. Удивленный дежурный по части сказал, что с нами разбираться уже некому пришлось переночевать на КПП в комнате для гостей, кому на столе, кому на стульях. Утром пустили к штабу, перед которым пришлось сидеть еще пять дней, пока не надоели своим гражданским видом начальнику штаба бригады. Уж не знаю, кому было по должности предназначено заниматься такими людьми как мы, но как обычно если нет строго назначенной ответственности, то никто на себя брать ее не будет. Попадаются изредка настоящие мужики, решающие возникшую проблему не смотря на дополнительный для себя геморрой. Вот благодаря им бюрократическая система со скрипом как-то еще вертится.
Прокантовавшись без толку в бригаде около недели, кое-как одетые в военную форму (на складе бригады, конечно же, не нашлось полных комплектов обмундирования, выдана была только небольшая часть его, кое-что же из выданного можно было смело выбросить на мусорку) двое из нас отправились к месту службы в п. Уч-Арал, в пятистах км на север от Алма-Аты. Надежды, что в начале службы, как минимум с месяц, у нас будут какие-то учебные курсы и можно будет вникнуть в суть нового рода деятельности, подучиться и адаптироваться - не сбылись.

Восточный Казахстан 70-е годы. Исторический экскурс
(как оно мне лично все представляется).

До известных событий в 1968 году на о. Даманском и у озера Жаланашколь государственная граница на востоке Казахстана была только на карте. Местные жители, по их же рассказам, свободно ездили в соседние китайские пустынные районы за саксаулом (зимы холодные, а с топливом в этих местах - напряженка). Но после происшедших пограничных инцидентов, причиной которых были нерешенные проблемы по спорным приграничным территориям, высшие эшелоны власти серьезно отнеслись к возможной пограничной угрозе. В 1968 году был создан Средне Азиатский Военный Округ. Костяк его составили части, выделенные из состава Туркестанского ВО, в том числе и части военной разведки.
Граница между Россией и Китаем в этой местности исторически сложилась таким образом, что линия разграничения пролегла в основном по хребтам горных гряд. Места здесь бедны природными ресурсами, климат суров и местность была долгое время мало заселена. Немногочисленные населенные пункты располагались у подножия гор на берегах горных речек. За время службы пришлось не раз проехать по шоссе Алма-Ата - Семипалатинск. И нельзя было не заметить расположенные вдоль дороги огороженные военные части, аэродромы, антенные поля. На шоссе часто можно было увидеть грузовики, перевозившие бетонные бронеколпаки. Войсковая группировка была сосредоточена весьма серьезная (желающие могут найти конкретный материал в Интернете).
Уже во время службы, воспользовавшись возможностью брать закрытую литературу у секретчика, причитал все, что было возможно о "вероятном противнике". По моему мнению, опасность была весьма преувеличена. Китай в те времена не обладал большими материальными возможностями. Но даже при таких ограниченных возможностях нашел оптимальное решение оборонных задач. На западе Китая не было ни больших промышленных центров, не были еще открыты нефтяные месторождения, плотность населения была очень низкая. В основном обширные пустынные территории. Поэтому упор был сделан на силы местной самообороны, организованные по принципу партизанских отрядов. В случае проникновения вероятного противника на территорию Китая, отряды мгновенно приводились в готовность, вооружались на заранее организованных складах и уходили на скрытые базы для ведения затяжной партизанской войны. Такие отряды самообороны постоянно поддерживались на высоком уровне готовности методом регулярных сборов и учений. Военных частей на многие тысячи километров вообще не было. Так что вероятность нападения НОАК на восточной границе – ну, очень была преувеличена.
Во что обошлось стране военизация восточной границы Казахстана – не мне считать, но что на это были это выброшенные в пустоту немалые материальные ресурсы – нет сомнений. И это подтвердила история.
На протяженной и труднодоступной по рельефу советско-китайской границе все же было несколько проходов. На юге – вдоль течения реки Или из довольно замкнутой между горами речной долины с центром г. Кульджа. До ВОВ это была территория России. Во время войны по рассказам местных жителей в Кульдже даже был авиационный завод.
Но после войны по каким-то межгосударственным договоренностям территория была передана Китаю.
На севере – в районе оз. Зайсан, тоже далекая окраина западного Китая, на которой отсутствовали серьезные транспортные магистрали.
И основной исторический и географический проход из Синдзян-Уйгурского автономного округа в Среднюю Азию – Джунгарские ворота.

Это зажатая между двумя горными хребтами долина шириной несколько километров. Именно через Джунгарские ворота в свое время хлынули орды Чингиз Хана в Среднюю Азию. В 50-х годах к этим воротам с обеих сторон были подведены железнодорожные магистрали. Но после известных событий на Китайской стороне рельсы сняли, дорога с востока страны доходила только до столицы края г. Урумчи. В настоящее время дорога восстановлена полностью и функционирует.
У оз. Ала-Коль, что напротив Джунгарских ворот, в районном центре Уч-Арал был создан весьма солидный гарнизон для прикрытия наиболее вероятного направления нападения с сопредельной стороны: пограничный полк с вертолетной эскадрильей и разнообразными подразделениями поддержки, два танковых, один мотострелковый, один артиллерийский полки, авиационный истребительно-штурмовой полк, полк ПВО и отдельные части, одной из которых был 1667 ОРТБ ОСНАЗ, куда и был направлен пишущий эти заметки.

1 Мая 1981 года. Как и полагается, первомайская демонстрация начинается с военного парада войск гарнизона на центральной площади районного центра г. Уч-Арал.


Эта же площадь 25 лет спустя. Вместо "дедушки" Ленина - "дедушка" Кунаев ( будучи приглашенным на открытие памятника самому себе, в этом городе он прожил свой возможно счастливый, но последний день)

1982 г.Вид на центр г.Уч-Арал со стороны военного городка №1.
Слева на право - почта, районный Дом культуры, полк ПВО

Начало

Замполит сразу же отвел обоих вновь прибывших на их квартиру. Это была "разбомбленная" предыдущими жильцами двухкомнатная квартира в сборном двухэтажном двух подъездном домике. Стандартные сборные домики, такие я видел уже на космодроме в Плесецке в районе, именуемом Шанхаем. Такие сборные домики ставили быстро в разных местах нашей Родины, куда срочно перебрасывали военных. Семьям военных тоже нужно где-то жить. Было много таких домиков и во 2-ом военном городке в Уч-Арале. Судя по спутниковым снимкам их уже нет.

Военный городок №2 1982 г.

Газовая плита с баллоном есть, вода в кране есть, кровати из казармы. Жить-спать есть где.

Вполне скромное жилье офицера (казенные шкаф и тумбочка появились на втором году службы)

Военный городок №2

Некоторую радость проявили офицеры, поскольку прибыли еще два претендента на суточные дежурства. Без особых церемоний, в течение недели была пройдена стажировка в качестве помощников дежурных по части и по командному пункту. Так что через неделю оба новичка были включены в график дежурств. Учеба началась в процессе выполнения задач.
Что касается должностей, то естественно комбат хотел закрыть текущие штатные дыры. Из батальона как раз выгоняли очередного хулигана и пьянчугу в погонах, командира взвода РТ разведки. Поскольку мой напарник двухгодичник Серега имел специальность радиоразведчика-пеленгаторщика и с техникой РТ разведки совершенно не был знаком, а место командира РПП не было свободным, то его сразу определили в штат командного пункта батальона. Меня же, изучавшего СДР-2 и ПОСТ-3, в один час определили в роту РТ разведки.
1667 ОРТБ ОСНАЗ по состоянию на 1980 год состоял из:
роты РТ разведки (2 взвода; на вооружении: станция разведки самолетных РЛС ПОСТ-3, станция разведки наземных РЛС СДР-2МП и еще одна станция РТ разведки, даже названия не помню, мы ее не изучали, с помощью которой скорее можно было перехватывать сигналы, чем пеленговать, через год ее списали);
маневренной роты (2 взвода; на вооружении: пункт перехвата и анализа сигналов РЛС на базе переносной радиразведывательной станции типа РПС-2 и приемников СВЧ диапазона, подвижных трех УКВ пеленгаторов, подвижной станции разведки РЛС ближнего действия типа РПС, станции разведки радиорелейных линий связи, радиостанции средней мощности и нескольких малой мощности);
Взвода связи – 2 станции Р-140, позже была получена еще одна станция.
Радиопеленгаторного пункта (Пеленгатор Р-359 и пеленгатор с аналогичными характеристиками из комплекса синхронного пеленгования "Терек")
Командного пункта, занимавшегося оперативной работой – штат 3 офицера и пара планшетистов.
Технической части – подвижная механическая мастерская с лебедкой, подвижная станция по ремонту радиотехнического оборудования МРТС, две дополнительных 20 квт и одна 30 квт дизель-электростанции;
Автоотделения- УАЗ -452, ЗИЛ-130, УРАЛ-375, бензовоз УРАЛ-375
Хоз. отеления - две ротные и 3 взводные полевые кухни.
Личный состав батальона должен был быть за 150 человек, но никогда больше 80 человек не достигал, разве что во время единственных за два года окружных учений и то за счет "партизан". Штат офицеров и прапорщиков тоже никогда не был укомплектован, особенно штат прапорщиков. Должность заместителя командира по тылу (хоть и "сладкая") - вообще пустовала. Естественно, что работа отсутствующих людей перекладывалась на присутствующих, в особенности тыловая - снабженческая.
Батальон располагался в нескольких помещениях казармы, принадлежавшей авиаполку. В спальных помещениях тесно стояли койки в два яруса, но даже их не хватало для всего личного состава. Позиция с техникой находилась недалеко от казармы, в метрах двухстах у дороги на станцию Бесколь. Мы как раз прибыли в момент, когда батальон должен был перебазироваться на новое место - в городок, оставляемый уходящим из этих мест стройбатом. Продолжая вести боевые дежурства, большая часть личного состава ездила в сопровождении офицеров на заработки. Батальон "выживал", самостоятельно зарабатывая средства на всякие расходные хоз и стройматериалы. Кстати зарабатывал он не только для своих нужд, но и для вышестоящего начальства. Как распоряжался заработанными средствами комбат – одному богу известно. Одно было ясно, что комбату нравилось такое занятие. Почти каждый день как минимум одна группа свободных от нарядов и дежурств солдат под командой офицера отправлялась на различные работы – в основном погрузочно-разгрузочные.

В течение первого месяца службы батальон перебазировался на новое место. Новый военный городок располагался на южной окраине Уч-Арала.

Он состоял из четырех казарм человек на сто каждая, складов, СТО автомобилей, магазина, клуба, медпункта, штаба. Инфраструктура городка явно была рассчитана на 400-500 человек и требовала соответствующего штата обслуживания. Но это явно не смущало комбата.

О честолюбии и о профессиональных военных

Выбирая профессию военного, многие ребята не представляют, со сложностями какого порядка им придется столкнуться. А сложности эти даже не физического порядка, а скорее психологического. Строгая субординация и подчиненность нижестоящих кадров вышестоящим не дают свободы выбора конкретной личности, надевшей погоны и давшей обязательство носить их 25 лет (по крайней мере, в описываемое время). В случае попадания под начало, скажем так, "не совсем приятных и толковых" командиров – придется ухитряться терпеть и выполнять порой даже бестолковые приказы. Причем "дурацкие " приказы могут поступать в любое время дня и ночи и в выходные дни тоже. Иногда жизнь не только солдат, но и офицеров превращается в бессмысленное сущее мучение.
Помните выражение: "Какой солдат не мечтает стать генералом?" Все, надевшие погоны офицера, мечтают. Через два года – ст. лейтенант, еще через три – капитан, а вот дальше ... много разных условий нужно выполнить, чтобы стать майором, а уж дальше еще трудней. Конкретная, прагматичная и честолюбивая цель оказывается не всегда союзницей с абстрактным понятием чести, тем более, если бог еще и обделил умом.
В гражданской жизни можно поменять работу, коллектив. В не гражданской – писать жалобы вышестоящему начальству, чтобы ваша жалоба чуть позже легла на стол вашему же начальнику. Таким как я, можно было и перетерпеть пару лет. А вот доведенным "до ручки" профи приходилось писать, но это уже другие истории.
По жизни так получается, что человек, ставящий перед собой вполне конкретные личные цели, всегда в выигрыше по сравнению с коллегами, плывущими по течению.

Злобные карлики и мудаки

Насколько я понял во время службы – наиболее критическим промежутком на служебной лестнице офицера является промежуток капитан-майор. Для получения очередного звания майора, а уж тем паче подполковника, требуется должность и соответствие ей. Если же знаний и умений не хватает, а честолюбие подталкивает, то включаются другие качества, часто не совсем соответствующие нормальным понятиям чести. А если еще мирное время (слава богу) и отсутствие настоящей боевой работы, расставляющей всех на свои места?
Вот такие вот "личности", стремящиеся к заветным звездам на погонах, любящие повторять про "закон курятника" ("Насрать на нижнего. Если насрали на тебя - не кудахтать. Клюнуть в жопу верхнего и постараться занять его место. ") активно внедряют его в повседневную жизнь, не наполненную боевой работой.
Служить под началом такого "мудака" "повезло" рассказчику.
Для справки "мудак" – вовсе не ругательное слово. Оно скорее подчеркивает мужскую суть личности, особенностью которой является способность думать не головой, а теми органами, на которых сидят. Более энергичные "мудаки", достигшие еще более высоких должностей превращаются – в "злобных карликов". Злобных в силу неспособности найти правильные решения задач, которые им приходится решать на занимаемых должностях. Причем в обязательном порядке "злобные карлики" для собственной безопасности по максимуму стремятся окружить себя "мудаками", как послушным инструментом.
Никаких фамилий упоминать бы не хотелось, но вот двух "злобных карликов" афишировать все же стоит. По моему мнению, в системе жесткой армейской иерархии ответственность за бардак и поломанные человеческие судьбы на тех, кто на вершине пирамиды.

Две мимолетные встречи с начальником разведки КСАВО генерал-майором Ивановым.

Встреча первая.
Пополнение личного состава батальон получал из бригады. В очередной раз комбат будучи в бригаде узнав, что необходимо взять пополнение, сам не захотел возиться с личным составом и радировал в батальон, чтобы был прислан старший команды. Таким старшим назначили меня. В конце дня, не успев даже поесть, я выехал автобусом в Шенгельды, куда и приехал утром следующего дня. Поесть в поселке и в военном городке было просто негде. Оформив все дела, где-то уже после обеда я зашел в столовую бригады в надежде хоть немного перекусить. Дежурный боец, пообещав накормить остатками каши, ушел, но через некоторое время прибежал обратно весь перепуганный и расстроенный. Оказывается, генерал Иванов зашел в столовую, что-то ему не понравилось и он, разразившись матами, приказал посадить на гауптвахту весь наряд. Пока я надевал шинель, послышались громкие шаги и стук дверей. Это генерал делал "осмотр" - со всего размаху открывая ногами все попадавшиеся на пути двери. И вот от удара ногой дверь комнаты с силой распахнулась. На пороге стоял низкорослый старикашка со злыми глазками, которые при моем виде еще более вылупились.
-Кто такой?
Представился по форме.
- Что ты здесь делаешь?
Объяснил ситуацию
- Пашел на х-й!!!
- "Есть!"
Поесть пришлось только поздно вечером в поезде.

Встреча вторая.
Летом 1982 года в Уч-Арал прилетал со свитой командующий округом. Комбату из бригады сообщили, что в составе свиты и будет и непосредственный начальник – генерал Иванов. Комбат быстро провел строевой смотр и выстроил батальон на плацу. Ожидание было долгим. Вечером на территорию батальона въехала машина с "долгожданным гостем". Комбат, отдав команду "смирно!" с выпученными от старания глазами, бодрым строевым шагом подлетел к генералу с докладом. В ответ весь батальон услышал: "Пашел на х-й, балбес! Сержаната ко мне!" Вытолкнутому из строя сержантику генерал приказал командовать прохождением батальона торжественным маршем. Сам же сел в машину и уехал.

Личной обиды на этого типа у меня нет. Поражала только возможность нахождения на такой должности такой "личности".
В Интернете нашел еще одно упоминание об этом "злобном карлике".
Из воспоминаний Керимбаева Б.Т. "Капчагайский батальон" (Спецназ ГРУ в Афганистане): http://www.asadabad.net/docs/full/36/
"На станции Керкичи эшелоны быстро разгрузились и нас отправили на полигон пограничников. Тут уже началось самое интересное. Председательствовал передающей комиссией начальник разведки КСАВО генерал Иванов. Он дал команду – «Готовить личный состав на смотр в парадной форме!..» Абсурд – едем воевать, а на нас надевают «парадку». Однако приемная комиссия (начальник разведки ТуркВО генерал Корчагин) – заявила то же самое. Это было в 16-17 часов вечера. Оружие еще законсервировано, боекомплект не загружен и т.д., все находится в смазке. Я, как командир знал, что нам 29 октября надо уже пересечь границу. Нахожусь непонятно где, когда я успею подготовить отряд? - такие мысли не покидали меня.
В это время прилетел вертолет с ДРА – комиссия во главе с заместителем командующего 40-й армии генералом Винокуровым. Он с офицерами армии, принимал нашу часть у генерала Корчагина. Осмотрев технику, отдал команду - готовится к маршу. Чувствовалось, что генерал боевой. Как узнал, что мы готовимся на смотр в парадной форме, то сразу отменил все. С 18.00 у нас началась серьезная подготовка. Всю ночь на полигоне было светло как днём – жгли костры - отряд вооружался. К 9.00 утра 28 октября вооруженные до зубов, готовые для ведения боевых действий мы ждали дальнейших приказаний. Необходимо подчеркнуть отношение офицеров участвовавших в войне, к приему части. Генерал Винокуров отменил «парадное шоу» и за 15 минут принял часть в полном составе, спросив у меня все ли в порядке. Все осознали, что мирная жизнь кончилась.
В то время как три генерала еще долго ругались между собой, мы успели подготовиться, что позволило нам без потерь прибыть в пункт постоянной дислокации г. Меймене, северная провинция Фарьяб."
Не лучше был и первый зам Иванова полковник Литовченко. Будучи человеком, более умным, он изъяснялся хоть не с помощью трех матерных слов. Но отношение к людям, как говну, было такое же. Была и с ним мимолетная "встреча", но жаль на него тратить буквы.
К чему было это "лирическое" отступление? Наверное, это уже упоминавшийся "комплекс Левши" – попытка еще раз обратить внимание на проблему, вроде бы незаметную, но от которой на самом деле зависят и судьбы людей, надевших погоны и, в конце концов, боеготовность. Только в армиях стран СНГ до сих пор, наверное, еще вольготно "злобным карликам" и "мудакам".
Таково было высшее руководство частей ОСНАЗ КСАВО, наложившее негативный отпечаток на жизнь подчиненных им частей.
В самой бригаде в те времена была не лучшая обстановка. Запомнилось. Летом 1981 года приезжал в бригаду за запасными частями и имуществом. В это время на тополе перед штабом бригады повесился на телефонном проводе солдатик. Обрезанный провод еще долго болтался на тополе перед входом в штаб, как знамя.

Попасть в жопу – еще не повод стать говном

Итак, в сентябре 1980 года началась служба в 1667 батальоне ОСНАЗ. Если со стороны коллег офицеров нижнего звена и замполита была какая-никакая доброжелательность хоть и без особого желания "самопожертвенно" помочь, то со стороны комбата и его зампотеха чувствовалось высокомерное пренебрежение и желание "макнуть" в какое-нибудь говно.

Один из запомнившихся случев.
В части никогда не делалась с личным составом утренняя зарядка. Я, конечно, этого не знал. На второй или третий день пребывания в батальоне комбат дал мне поручение провести утреннюю зарядку.
Встав утром пораньше, я прибыл в батальон перед подъемом. Дежурный по части предупредил, что он будет выгонять бойцов из казармы, а я должен их перехватывать на выходе и строить. Ясное дело, бойцы не приучены к зарядке. Ребята, конечно, начали проситься в туалет, вполне понятное желание по утрам. Но эти пройдохи назад не возвращались. Видя такую ситуацию, я схватил руками двух последних выскакивавших из казармы бойцов и потащил их на пустырь делать зарядку. Ребята оказались, кстати, нормальные и делали мой гражданский общеукрепляющий комплекс с элементами рукопашного боя старательно.
Во время обязательного утреннего совещания офицеров комбат спросил, проводил ли я зарядку, и сколько на ней было людей (видно уже донесли).
"Конечно"- ответил я, "с двумя людьми, поскольку у меня только две руки. Что касается личного состава, то он не приучен к таким мероприятиям."
"Вы делаете преждевременные выводы" - гаркнул комбат. "А какую зарядку вы проводили?"
Оказывается, нужно было использовать комплексы из наставления по физподготовке. Полистав позже это наставление, увидел, что комплексы из прыжков и хлопков в ладошки предназначены разве что для маленьких детей, но никак не для бойцов. Больше об утренней зарядке в батальоне я не слышал, разве что иногда весной несколько бойцов по своему желанию делали утренние пробежки.

Через месяц пришел из бригады приказ о назначении на должности. Меня назначили на должность старшего инженера части. Что касается техники, то с радиоэлектронной техникой проблем у меня не было. В институте была нормальная подготовка по технике радиотехнической разведки, общая теоретическая подготовка по радиотехнике была очень хорошая – факультет заканчивался соответствующий. За три года работы в конструкторском бюро была пройдена хорошая теоретическая школа по КВ и УКВ приемной спецтехнике и схемотехнике. С чем была большая проблема - с автотехникой. Никаких знаний не было, даже о существовании разных марок бензина я узнал только в армии. В институте автодело изучалось только на факультете, готовящем командирскую специальность, денег пожалело государство. Пришлось изучать самостоятельно, но до вождения не дошло дело. Даже водители из боевых подразделений почти не ездили. Техника в основном стояла на позиции.
Большая часть техники, не использовавшаяся во время боевых дежурств, была в нерабочем состоянии. Первым желанием было ее попытаться восстановить, что совершенно не совпадало с планами комбата.
"Мы бы все с удовольствием сидели с паяльниками" – ответил комбат, услышав мое предложение. В чем я очень сомневался. Похоже, знаний у комбата по технике почти не было и это его внутренне пугало. Так что все инициативы комбата, кроме постоянных строевых смотров, касались оборудования позиций для техники или территории. А технику ремонтировать, мне потом приходилось почти тайком от комбата, за исключением действительно экстренных случаев.
В начале 1981 года зам командира по технической части уехал в Чехословакию и техническая часть батальона была теперь представлена старшим инженером, исполняющим обязанности зампотеха и прапорщика-техника по автомобилям и дизелям.
Комбата такое состояние очень устраивало. Руководство батальона должно было быть представлено командиром и тремя заместителями. Двух замов уже не было, а замполит, неплохой мужик, не хотел конфликтовать с комбатом-самодуром (слава богу, хоть не бухариком), что еще больше последнему развязало руки. Первое время я старался ныть о необходимости нормального зампотеха, так как много было различной работы. Но командир прекратил это нытье, показав приказ, полученный свыше, в котором было указано, что при наступлении времени "Ч" лично мне было приказано направиться в Семипалатинск и принять под командование РТ батальон ОСНАЗ. Пришлось смириться и тянуть лямку, понимая, что не дай бог наступит время "Ч" - тогда будет еще тяжелее.
Каждый день был наполнен каким-то "мусором" из текущих хозяйственных забот, дежурств и общения с личным составом. Все это постоянно "сдабривалось" "мудацкими" выходками комбата в виде продления рабочего дня или объявления тревог, когда среди ночи будил стук в дверь посыльного, срочно хватался тревожный чемодан и бегом нужно было бежать к дежурной машине, потому что опоздавшие должны были добираться до части пешком километра три с лишним.. Непонятно было, что это за тревога – нормальная типа боевой или очередная попытка показать офицерам и солдатам "кто в части хозяин". Постепенно психологический настрой как солдат, так и офицеров упал "ниже плинтуса". Поскольку в наследство мне достался от зампотеха укромный кабинет, то я просто поставил туда кровать. Так что в случае таких "тревог" остаток ночи проводился в кабинете. Ненормальное межличностное отношение комбата совершенно разваливало дисциплину. Большинство откровенно начали бухать. А пара офицеров (начальник командного пункта и комвзова маневренной роты), не очень пьющих, не выдержав постоянных выходок комбата и не видя просвета – "забили" на службу.

Комвзвода ст. лейтенант К.

Толковый, спортивный, прекрасный семьянин, не пьющий (ну не совсем непьющий, но всегда знающий норму и, не злоупотребляющий ею) он мне сразу понравился. Приятный и интересный в общении разносторонне развитый человек, которого я сразу начал считать своим товарищем. Чувствовалось, что в армию этот человек пошел по призванию, а не из расчета, какая у него будет пенсия по выслуге. Будучи ко всему прочему радиолюбителем, постоянно придумывал всякие рационализации. Например, для своего поста наблюдения вместо штатной "кайровской" антенны он приспособил антенную решетку из волновых каналов на поворотном устройстве, которую удалось ему достать у соседей ПВО-шников. Очень часто его можно было увидеть в казарме со своим личным составом в любое время дня, даже поздно вечером после окончания рабочего дня. И вот постоянные "мудацкие" выходки комбата заставили его резко пересмотреть свой взгляд на дальнейшую жизнь в армии. Наверное, он понимал, что таких экземпляров, как наш "целеустремленный" и не очень умный комбат ему придется встретить на своем пути еще очень много. А цель комбата всем была ясна – погоны подполковника, максимум того, что он мог достигнуть со своим средним военным образованием. Комбат их даже дома на стенке повесил, нарисовав на погонах дату, когда должен их получить. Замечательная и интересная жизнь военного для К. превращалась в беспросветное болото, когда какой-нибудь дурак, но старший по званию, будет ломать его жизнь и соответственно жизнь его семьи.
После очередного конфликта с комбатом, когда последний придравшись к какой-то мелочи, демонстративно оставил его дежурным по части на вторые сутки, ст. лейтенант перестал появляться на службе. Приходил раз в три дня, изображая из себя очень пьяного.
Конечно, вышестоящему начальству пофиг чем живет отдельная часть. Ст. лейтенант написал письмо в окружную газету, а затем заявление о выходе из партии. Уйти из армии в те времена офицеру было, скажем так, не возможно. Как дошли до нас слухи, "злобный карлик" - начальник разведки округа дал указание, что ст. лейтенант будет уволен только через тюрьму. И попытались приписать парню антисоветчину. Затея, в общем то, провалилась, особисты ничего не нарыли, хотя и пытались. Но парень попал в психушку.
Скажу честно, я, может быть, не решился бы на такую коренную ломку своей жизни, требующую быть откровенным эгоистом, так как все выходки К. били буквально по всем коллегам, а в некоторых случаях этот человек просто марал и ближнего, чтобы обострить внимание на своей проблеме. Опять же был тот случай, как и у комбата, когда к своей цели человек шел "по головам", иначе цель была для него не выполнима. Каждый в жизни делает свой выбор, он же и несет соответствующую ответственность, прежде всего перед самим собой. Не мне его судить.

"Боевая работа"

Этой же весной 1981 года комбата вдруг что-то надоумило на проведение открытого партийного собрания, на котором он начал требовать от каждого офицера новых предложений по улучшению боевой работы батальона.
Во время дежурств оперативным дежурным я часто смотрел на огромную карту-планшет нашей зоны действия. Там я уже нашел пару мест в горах, куда можно было в принципе добраться по горным дорогам и устроить позиции для техники. В таком деле как РТ разведка высота играет большую роль, так как с увеличением высоты увеличивается дальность действия приемных станций. Вот об этих местах и рассказал комбату.
Не знаю, что произошло, но буквально на следующий день комбат без предупреждения приказал мне и начальнику КП захватить небольшую РПС, бензоагрегат, карты и выехать с ним на ближайшую, указанную мной сопку. Собирались быстро без подготовки и естественно забыли самое главное – наушники. А без них по стрелочному индикатору идентифицировать сигнал невозможно. Зато была разведана дорога. Позиция была отменная, даже источник воды рядом. Вот на эту сопку, возвышающуюся над Уч-Аралом более чем на 500 метров и загнал комбат всю мангруппу, кормившую собою комаров перед этим в болоте. Доблестные командиры вывалили без маскировки все машины мангруппы на виду у города. На следующий день замолчали все радиолокационные китайские посты. А у ворот нашего батальона целый день шатался какой-то городской сумасшедший (вокруг части пустырь, укрыться не возможно). Как мне представлялось, на китайской стороне с настороженностью восприняли странную активность батальона и до выяснения обстановки просто на две недели отключили работу своих постов.
Вообще методы китайской стороны были весьма просты и эффективны. Среди местного населения у них без сомнения были свои люди. Информация до границы передавалась без технических средств, по живой цепи. Через линию границы на конечном участке связь осуществлялась по ночам с гор световой почтой (простыми фонариками). Эти перемигивания наблюдали все, бывавшие ночью рядом с границей.
Через две недели посты опять начали работать в прежнем режиме, никаких новых изменений в обстановке не произошло.
К осени из бригады была прислана еще одна мангруппа, которая попыталась забраться на еще более перспективную позицию в горах с которой открывалось направление на столицу Синзян -Уйгурского автономного округа г. Урумчи. Командовал мангруппой очередной хулиган-бухарик. Головная машина группы ЗИЛ-157К (не приспособленная для езды в горах) при подъеме по горной дороге упала на бок, что и послужило причиной для отказа освоения этой позиции.
Что касаемо радиоразведки, то радиопеленгаторный пост свою работу делал аккуратно, но работы было не так много – текущий контроль пеленгов западных китайских радиоцентров и контроль регулярных реперных рейсов авиации над ядерным полигоном в районе озера Лоб-Нор.
Нужно отметить высочайшую надежность техники, работавшей во всем диапазоне температур без поломок до полного выгорания люминофора в электронно-лучевых трубках или потери эмиссии электронных ламп.
За два года в бригаде так и не удалось запустить в автоматическом режиме комплекс синхронного пеленгования "Терек". Хотя в этом и не было особой необходимости, Р-359 в командном режиме вполне справлялась с небольшим объемом задач.
Еще эффективной, на мой взгляд, была работа мангруппы совместно с пограничниками. На втором году моей службы летняя мангруппа работала в районе п. Коктума. Пограничники знали конечно о нашей части и обратились за помощью для определения китайских скрытых постов наблюдения. Ближе к границе были установлены на позиции УКВ пеленгаторы, а вдоль границы начала ездить станция РПС на ГАЗ-66, на крыше которой вращалась в ручном режиме антенна, похожая на большой чемодан. Естественно, китайские посты наблюдения начали докладывать о передвижении странного объекта в приграничной полосе и были определены координаты этих скрытых постов.

Вид на расположение батальона со стороны жилой казармы, вдали - техническая позиция

Начало рабочего дня, утренний сбор офицеров у военного городка №2

Обычный ежедневный вечерний развод суточного наряда